Читаем Карма полностью

Карма

Кэти Остлер

маскировка не вызывает подозрений. Большому городу просто

нет дела до каждого маленького человека, который скрывает

преступление или ложь. Как и мы.

Я чувствую, как мне передается его сила.

Стоит мне заплакать, огорчиться, опустить руки, отчаявшись

отыскать отца, – он всегда находит способ укрепить мое сердце.

Человек стоит на голове в маленьком зеленом сквере.

Цветочный прилавок завален гирляндами жасмина. Корова

с теленком спят посреди оживленной улицы. Новорожденные

щенята копошатся под газетой. Витрина ювелирного магазина

увешана золотыми цепями.

Можно ли надеяться, что в памяти останется все это?

А не костры в поле. Не тошнотворный запах сжигаемой

плоти. Не тюрбаны, не ножницы и не обрезанные волосы. Что

я запомню улыбку этого мальчика и забуду все остальное?

Представительство высокого комиссара Канады
[33]

Закрыто. Сейчас час дня, пятница. Откроется только в понедельник, в 10.00.

Надо было с него начать! Теперь надо три дня ждать!

Красивый флаг. Что это означает?

Ты про что?

Красный цветок.

Какой еще цветок?

Вон. На флаге.

Это не цветок, а лист. Кленовый.

А что, в Канаде везде растут клены?

Не везде.

Они хотя бы красные?

Только осенью.

А широкие красные полосы что значат?

Не знаю. Ничего.

На флагах, Майя, всё что-то значит.

А на этом дурацком не значит! У нас и клены не везде растут. И полосы должны быть синими, потому что у нас с двух сторон океан.

Майя, я понимаю, ты расстроилась. Ничего страшного, придем в понедельник.

Да.

А красный, по-моему, выглядит эффектно.

Сандип?

Что?

Ты ведь стараешься мне помочь?

Конечно.

И знаешь, как много это для меня значит?

Знаю.

Тогда давай больше не будем говорить про этот флаг?

Ладно. Извини. Три дня всего подождать.

Он улыбается, но я вижу, как по его лицу пробегает тень. От птицы, полетевшей над головой? Или это уныние? Еще три дня. И что дальше? Что будет потом? С нами?

По-моему, это самый красивый флаг на свете.

Сандип прав. Но мне нельзя больше смотреть на этот флаг, чтобы не расплакаться.

Вечер

После заката Дели еще беспросветнее.

Повсюду располагаются на ночь бездомные. Собаки стаями

роются в кучах гниющих отходов, на их облезлые спины

мочатся пьяные. Животные и люди воют на безлунное небо.

В дверных проемах без дверей копошатся дети. У них как будто

нет костей, и сами они слеплены из замазки.

Впереди ночь – черный сгусток отчаяния.

Так и ждешь, что ночью разверзнется уличный асфальт

и пропахший страданием город поглотит всех, кто потерялся

в нем.

Не смотри, Майя, – говорит Сандип.

Я буду смотреть.

Я вглядываюсь в мрак. И краду из него все, что получается

рассмотреть. Черные глаза. Всклокоченные волосы. Это такой

нервный тик? Когда то и дело чешут пальцем лоб?

Я умыкаю все голоса. Заливистый смех. Слово, которое

может оказаться моим именем. Я прочесываю свою память.

Выискиваю в ней частички бапу.

Номер

Нам нужно переночевать, – говорит Сандип. – Где-нибудь в безопасном месте.

Мы пересчитываем деньги. Те, что успела сунуть нам в поезде Парвати, мы потратили на телефонные звонки. В Бармере мы продали Мумаль, но очень задешево. После перехода через пустыню она выглядела совсем истощенной и буквально плакала от усталости. Или не от усталости, а потому, что мы не берем ее с собой?

На два номера не хватит. Придется снять один. Ты не против, Майя?

Одной мне все равно не уснуть.

Мы повернули обратно в сторону железнодорожного вокзала – туда, где много дешевых гостиниц, то и дело содрогающихся от проходящих поездов.