Karmalogic

Наша способность к высоким чувствам также определяется готовностью понять, вместить и оценить этот дар. Так, один из духовных лидеров каббалистов, Михаэль Лайтман, отмечает, что любовь не будет дана нам просто так, потому что Творец разбил общий сосуд и сегодня мы представляем собой разбитую группу. Тем самым Он предоставил нам возможность, путем исправления между нами, раскрыть и ощутить Его. С нашей стороны готовность любить называется «сосудом», а с Его стороны готовность любить называется «светом». И в итоге они встречаются: наш исправленный сосуд — это «святая Шхина», «собрание Исраэля», и Творец водворяется в нем[393].

Религиозное сознание, в принципе, основано на том, что все выпадающее нам в жизни дается нам по нашей готовности принять и вынести определенную меру счастья или горя. В высказываниях преподобного Варсонофия Великого (VI век) мы видим такую иллюстрацию данного постулата: «Когда молимся и Бог медлит услышать, то делает это к пользе нашей, дабы научить нас долготерпению, а посему и не надобно унывать, говоря: мы молились и не были услышаны. Бог знает, что человеку полезно»[394].

«Он (Бог) — премудрый раздаятель, рассмотрению подвергает и просьбу, и время. Как скоро признает просьбу вредной, медлит и не исполняет, отлагая до лучшего времени. И хотя прискорбно это просителю, который желает исполнения просьбы даже в такое время, когда это для него не было бы полезно, однако же Бог делает Свое, чтобы в большей мере исполнить просьбу впоследствии, в такое именно время, когда это будет для него полезнее», — говорил Ефрем Сирин[395], христианский подвижник IV века.

Другой великий святой VII века из тех же мест преподобный Исаак Сирин давал похожее наставление: «Если молишься Богу о чем-либо и Он медлит услышать тебя, не скорби об этом. Ты не умнее Бога. Делается же это с тобою или потому, что ты недостоин получить просимое, или потому, что пути сердца твоего не соответственны, но противны с просимым тобою, или потому, что ты не достиг еще той меры, которая нужна для того, чтобы принять дарование, просимое тобою»[396]. Очень точно подмечал русский святой Феофан Затворник XIX века: «Если замедляется иногда просимое, то это зависит от неготовности еще просящего принять просимое»[397]

.

«Лучше воевать за исполнение своей мечты и в войне этой проиграть несколько сражений, чем быть разгромленным и при этом даже не знать, за что же ты сражался».

Пауло Коэльо

«Иногда бывают моменты, когда хочется все бросить и отказаться от мечты. В такие моменты вспомните, как много вы получите, если пойдете дальше, и как много потеряете, если сдадитесь. Цена успеха, как правило, меньше, чем цена неудачи».

Мухаммед Али

Бог хранит человека, пока он остается верным своим мечтам, мечты же сбудутся, когда он и в самом деле будет вполне к этому готов. «Все, просящие чего-нибудь у Бога и не получающие, без сомнения, не получают по какой-либо из сих причин: или потому, что прежде времени просят; или потому, что просят не по достоинству, а по тщеславию; или потому, что, получивши просимое, возгордились бы или впали бы в нерадение» — это слова автора «учебника духовной жизни» преподобного Иоанна Лествичника[398]

.

Неисполнение мечтаний не означает их принципиальную неисполнимость. Просто судьба еще не решила, что ты готов к реализации своих желаний и что желания эти соответствуют твоему жизненному пути.

Сын герцога Швабского, племянник германского короля Конрада, Фридрих, прозванный впоследствии Барбаросса (борода у него и вправду была рыжая), к высшей власти восходил постепенно. При этом властолюбие его было безграничным. Ради достижения своей главной цели — восстановления империи Каролингов — Фридрих Барбаросса готов был на все. Заслуги и выдающиеся личные качества, проявленные в Крестовом походе, снискали ему всеобщее уважение, и почувствовавший приближение кончины Конрад III рекомендовал Фридриха к избранию его императором Священной Римской империи — наследницы империи Карла Великого.

Успешные походы против Ломбардской лиги постепенно расширяли его владения, что отмечалось роскошными пирами и рыцарскими турнирами. Но на большее судьба Барбароссы не была готова. Попытки отвоевать у Салах ад-Дина Иерусалим закончились трагически. Во время переправы через речушку Селиф его конь споткнулся и сбросил своего седока в воду… Когда Фридриха разыскали, он был уже мертв — к завоеванию Гроба Господня готов он не был[399].