Karmamagic

Данный термин ввел в широкий обиход Нассим Талеб в своей книге «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости»[719], изданной в 2007 году. «До открытия Австралии жители Старого Света были убеждены, что все лебеди — белые. Их непоколебимая уверенность вполне подтверждалась опытом. Встреча с первым черным лебедем, должно быть, сильно удивила орнитологов (и вообще всех, кто почему-либо трепетно относится к цвету птичьих перьев), но эта история важна по другой причине. Она показывает, в каких жестких границах наблюдений или опыта происходит наше обучение и как относительны наши познания. Одно-единственное наблюдение может перечеркнуть аксиому, выведенную на протяжении нескольких тысячелетий, когда люди любовались только белыми лебедями. Для ее опровержения хватило одной (причем, говорят, довольно уродливой) черной птицы», — пишет Нассим Талеб в прологе своей нашумевшей книги. Здесь он, впрочем, не особенно оригинален — пример с неожиданным черным лебедем в контексте так называемой «проблемы индукции» использовался еще в XVIII веке Давидом Юмом[720], а в XX веке — одним из крупнейших философов науки Карлом Поппером, довольно эффективно разрешившим демаркации научного и ненаучного знания[721]. Но Нассим Талеб, трейдер и экономист, которого всегда волновали практические аспекты ученых изысканий, использовал метафору черного лебедя для обозначения событий не просто неожиданных, но и имеющих огромные последствия — будь то политика, экономика, судьба конкретного человека или даже всего человечества.

Он предложил называть Черным лебедем (с большой буквы) событие, обладающее следующими тремя характеристиками. Во-первых, оно аномально, потому что ничто в прошлом его не предвещало. Во-вторых, оно обладает огромной силой воздействия. В-третьих, человеческая природа заставляет нас придумывать объяснения случившемуся после того, как оно случилось, делая событие, сначала воспринятое как сюрприз, объяснимым и предсказуемым.

«Остановимся и проанализируем эту триаду: исключительность, сила воздействия и ретроспективная (но не перспективная) предсказуемость. Эти редкие Черные лебеди объясняют почти все, что происходит на свете, — от успеха идей и религий до динамики исторических событий и деталей нашей личной жизни. С тех пор как мы вышли из плейстоцена — примерно десять тысяч лет назад, — роль Черных лебедей значительно возросла. Особенно интенсивный ее рост пришелся на время промышленной революции, когда мир начал усложняться, а повседневная жизнь — та, о которой мы думаем, говорим, которую стараемся планировать, основываясь на вычитанных из газет новостях, — сошла с наезженной колеи»[722].

Талеб обращает внимание, что история финансовых кризисов конца XX — начала XXI в. учит, что глобальные финансовые процессы непредсказуемы. Потерявший в 2006 г. семь миллиардов долларов трейдерский фонд «Амарант» успокаивал своих инвесторов тем, что в штате фонда работают двенадцать риск-менеджеров, внимательно отслеживающих все опасные тенденции. Риск-менеджеры действительно внимательно следили за тем, чтобы не повторился кризис 1987 г. Он и не повторился. Кризис пришел с той стороны, откуда не ждали.

Исследователь делает вывод, что нам следует сосредоточиться не на том, что мы знаем, а на тех самых Черных лебедях — то есть на том, что не известно. Именно Черные лебеди способны принести неожиданную удачу. Следует меньше полагаться на планирование, зато способность импровизировать помогает не упустить подвернувшуюся возможность. Надо экспериментировать по максимуму, стараясь поймать как можно больше Черных лебедей.

Это все очень созвучно одному из кармических законов, рассмотренных нами в книге «Karmalogic»: выигрывают те, кто дает случаю шанс

(Сутра «Выбор»). Согласно данному закону, случайный шанс как маловероятное событие — это развилка новой линии судьбы, в то время как высоковероятное событие — это один из пунктов реализации уже выбранной линии[723].

По мысли Талеба, все профессии и виды человеческой деятельности можно отнести к двум воображаемым странам — Среднестан и Крайнестан.

Обитатели Среднестана (учителя, рабочие, врачи, офисные клерки и т. д.) продвигаются к материальному достатку маленькими шажками, день за днем. Успех их гарантированный, но довольно скромный.

Крайнестанцы живут иначе. Они поставлены в рамки бинарной логики: «пан или пропал». Это жизнь охотника за удачей. Сегодня ничего, а завтра — все. Так живут ученые, биржевые игроки, искатели кладов, политические авантюристы. Удачливый крайнестанец может отхватить львиную долю пирога, оставив прочих с пустым карманом.