Карманный Казанова

– По словам Веруни, органы сделали все, что от них зависело. В конечном итоге пришли к выводу, что Дениска принял таблетку не из пузырька.

– А откуда?

Лариса Анатольевна развела руками.

– Одному богу известно, как таблетка оказалась в желудке Дениса.

Катарина тупо смотрела перед собой.

«Все ясно, не обошлось без вмешательства Веры. Кто, как не заботливая супруга, прекрасно знающая о сердечном препарате в кармане мужа, могла поместить в пузырек таблетку залидофилина. Получается что-то вроде русской рулетки. У Дениса болит сердце, он глотает пилюли, а однажды вместо помощи получает смерть...»

– Муж мой покойный, – продолжала Лариса Анатольевна, – залидофилин принимал. Он, бедный, гипертонией с сорока лет страдал. А в последние годы жизни чуть ли не ежедневно давление за двести зашкаливало. Бывало, измерю и липким потом покрываюсь – сто девяносто на двести шестьдесят. Таблетку примет, через час давление почти в норме. А я не целую ему давала – четвертинку. Теперь представь, что с Дениской сделалось, когда он лекарство выпил. Жуть! Веруня все глаза выплакала, любила она Дениса больше жизни.

– Лариса Анатольевна, у вас случайно не осталось таблеток супруга?

Пенсионерка задумалась.

– Лежат там, в коробочке.

– Можете посмотреть, есть среди лекарств залидофилин? Узнать хоть, как он выглядит. У меня бабуля давлением мучается, вдруг ей поможет?

Найда залаяла. Прижав собачку к груди, Лариса встала.

– Не вздумай старушку таблетками пичкать без предварительного разрешения врача. Знаешь, как бывает, одно и то же средство кому помогает, а кому вред наносит.

Клятвенно пообещав проконсультироваться с участковым медиком, Ката пошла за Ларисой в комнату.

Вытащив из шкафа обувную коробку, до– верху набитую упаковками и пузырьками с лекарствами, Лариса Анатольевна вздохнула:

– Наследство мне от мужа осталось – целая аптека.

Порывшись в коробке, бабуля непонимающе посмотрела на Копейкину.

– Нет залидофилина.

– Как?

– Я точно помню, после его смерти оставалось две или три пачки.

Не успела Катарина задать вопрос, как Лариса замахала руками.

– Вспомнила. Когда у меня Веруня была, я попросила племяшку провести инвентаризацию в коробке, те лекарства, у которых срок годности кончился, выбросить, а остальные оставить. Вот она, наверное, и выкинула его в мусорку.

– Когда это было, сразу после смерти вашего мужа?

– Нет, намного позже, Верочка уже замужем за Дениской была. Помню, она таблетки перебирала и все сетовала, что молодой муж вынужден травить организм лекарствами, будто он девяностолетний старик. – Лариса Анатольевна спохватилась. – Ой, я сейчас.

Когда пенсионерка вернулась, на ее лице блуждала улыбка.

– Нашла. У меня в большой комнате в комоде еще один склад таблеток – теперь уже моих. По счастливой случайности там оказалась упаковка залидофилина. – Она протянула Катке требуемый препарат.

Найда завыла.

– Эй, Найда, что за номера?

– У-у-у... – не унималась четвероногая.

– Лариса Анатольевна, можно забрать таблетки?

– Бери. Только учти, срок годности давно истек, и помни про обязательную консультацию.

Поблагодарив тетку Горбачевой, Катарина засобиралась в путь.

– Дождь закончился, пора ехать.

– В добрую дорогу, родненькая.

На лестничной площадке Ката услышала недовольный голос Ларисы:

– Ты чего как с цепи сорвалась? А ну успокойся. Найда! Прекрати свои фокусы!

ГЛАВА 13

Вечером в коттедж Копейкиных пожаловала встревоженная Гурова.

– Ты как нельзя кстати, – обрадовалась Катка, – нужна твоя помощь.

– Кат, у меня плохие новости.

Сердце Катарины екнуло.

– Говори, не тяни.

– Павла Евгеньевича убили. Представляешь, его сегодня уже похоронили, а я узнала лишь час назад. Мне Вера сказала.

– Где и как его убили?

Гурова скороговоркой проговорила:

– Вроде смерть свою Суриков нашел у себя на даче, а способ убийства... По словам Веры, Павлу перерезали горло.

Катарина зажала рот рукой. Перед глазами запрыгали серые точки. Она попыталась сосредоточиться, а Мария тем временем продолжала:

– Настька очень расстроилась, сидит в гостиной сама не своя. Даже с Веруней поругалась.

– По поводу?

– Они в кабинете спорили, я слышала лишь обрывки разговора. Анастасия упоминала Виолетту, Илью, а Вера кричала, что не имеет ни малейшего понятия. Потом Настя крикнула о предательстве, а Верочка, выбежав из кабинета, понеслась на второй этаж, повторяя на ходу: «Не может быть, не может быть».

– Это многое объясняет. – Ката смотрела словно сквозь подругу.

– Что именно? Лично мне ничего не ясно. Сначала смерть Виолетты Сигизмундовны, теперь убийство Сурикова.

– Маш, после похорон Горбачевой ты видела в особняке карлика?

– Слава богу, нет.

– И голоса исчезли, я права?

– Ага.

– Что и требовалось доказать.

– Ты о чем?

– Эх, Машка, ты даже не представляешь, в каком гадюшнике... – Ката прервалась на полуслове.

– Гадюшник? Почему ты замолчала?

– Давай сменим тему. Завтра вечером мне необходимо быть в особняке Горбачевой. Для тебя есть важное задание. – Копейкина вытащила из ящика маленький полиэтиленовый пакетик, наполовину заполненный белым порошком.

– Это сахарная пудра?