Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике

Этот вопрос имел важнейшее значение. Если британцы вышли в эфир, то у Кранке нет другого выхода, кроме как продолжать расстреливать корабль вплоть до уничтожения вражеского радиопередатчика, дабы прекратить передачу сведений. По международному морскому праву, если корабль продолжает посылать радиограммы после получения предупреждения, это считается враждебным актом. Но просто произвести выстрел по мостику неприятельского судна, надеясь разрушить рубку и радиоаппарат, который обычно там устанавливался, было бы недостаточно, потому что, как было известно Кранке, британцы начали устанавливать аппараты дальше от мостика именно для того, чтобы он не пострадал в том случае, если мостик окажется под огнем.

К счастью, ему доложили, что противник не пользовался радиопередатчиком, а также сообщили довольно удивительную вещь: британцы даже во время обстрела не давали сигнал бедствия, хотя, как стало известно потом, один радист утверждал, что британцы все-таки успели отправить радиограмму.

Наконец на «Шеере» смогли узнать название британского корабля. Оказалось, что это грузовое судно «Трайбзмен». Над его трубой поднимались клубы пара, свидетельствуя о том, что обмана нет: судно не собиралось трогаться с места. Давление пара упало, и сирена постепенно смолкла. На корме зияли четыре пробоины от снарядов, которые почему-то казались чернильными кляксами на тетрадном листке.

Прожекторы «Шеера» погасли. Он находился на довольно оживленном морском пути, и зарево от прожекторов было бы видно на многие мили вокруг. Кранке приказал, чтобы впередсмотрящие на всех постах смотрели во все глаза, а антенна корабельного радиолокатора медленно поворачивалась кругами, охватывая горизонт и не упуская ничего из того, что не разглядит человек в свой бинокль.

Фрегаттен-капитан Грубер стоял на корме с группой матросов, готовый снять с «Трайбзмена» экипаж и пассажиров, возможно находящихся на нем. Через борт перекинули веревочные лестницы, и рядом на палубе выстроились санитары, чтобы немедленно доставить раненых в корабельный лазарет. После того как погасли прожекторы, понадобилось некоторое время, чтобы человеческий глаз привык к темноте, но чуть погодя черный корпус «Трайбзмена» уже был виден довольно отчетливо, хотя он и находился в некотором отдалении. Первый помощник сигналил спасательным шлюпкам карманным фонариком.

— Шлюпка! — закричал какой-то матрос.

— Нет, — сказал Грубер, — это не шлюпка; наверно, свет корабельного фонаря отражается в воде.

Но это было не отражение, ибо пятно света двигалось. Потом оказалось, что на волнах подпрыгивают не один, а два огонька, и чуть погодя послышались крики.

— Люди за бортом! — сообщил боцман. — По местам, ребята.

Теперь стало видно, что светятся фонарики, прикрепленные к спасательным жилетам британцев, они загорались автоматически, как только соприкасались с морской водой. Затем на шлюпке заметили, что люди в воде кричат не по-английски. В их возгласах слышалось что-то похожее на «Аллах!». Два человека вопили как безумные, потому что боялись, что течение пронесет их мимо «Шеера». Немецкие матросы спустились по веревочным лестницам, подхватили обоих и втащили их на борт. Сначала морякам показалось, что они чернокожие, но худые и невысокие. Потом в свете карманных фонариков стало ясно, что это индийцы.

Им тут же дали одеяла и сигареты, и оба спасшихся, еле держа сигареты и кутаясь в одеяла, уселись на световой люк и с трудом пытались объяснить, что их лодка опрокинулась от удара о воду и в воде должны быть и другие матросы. По их словам, кроме команды, в основном состоявшей из ласкаров,[6] «Трайбзмен» взял на борт еще одну команду ласкаров с грузового судна, потопленного немецкой подводной лодкой. Их должны были отвезти назад в Сингапур.

Немецкие моряки уже помогали взобраться на борт новым спасенным. Некоторые из них добрались до «Шеера» вплавь, — разумеется, те, что были в перевернувшейся лодке, — остальные приплыли в шлюпках. Британцев посадили к пленным, снятым с «Порт Хобарта», а для ласкаров нашли место в унтер-офицерской кают-компании.

Матросы «Порт Хобарта» приветствовали вновь прибывших усмешками и сдержанными замечаниями. Капитан «Порт Хобарта» повернулся к лейтенанту Петерсену.

— Как любезно с вашей стороны, что вы нашли нам компанию, — сказал он. — Я это вспомню, когда мы поменяемся ролями.

— Ну, это вряд ли, — тем же шутливым топом возразил Петерсен.

— Как знать, — сказал капитан «Порт Хобарта» и уже серьезнее прибавил: — Мне кажется, наступит такая пора, когда вам понадобятся свидетели, которые смогут подтвердить, что вы хорошо обращались с пленными.

На это лейтенант Петерсен ничего не ответил.