Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике

Достигнув самой северной точки, назначенной Кранке, «Шеер» на большом ходу повернул на юг. Продолжалась рутинная работа, и оставалось много времени для прочих занятий. Какое-то время диковинные обычаи ласкаров вызывали большой интерес у моряков «Шеера», а потом они привыкли. Тощие ласкары — некоторые прямо-таки мешки с костями — не придерживались западных правил поведения за столом, и простым немецким матросам, впервые имевшим честь наблюдать за индийцами, их этикет казался чрезвычайно примитивным. Трапезой распоряжались пятеро серангов,[7] и первым делом они с величайшим презрением отвергли предложенные столовые приборы.

Кок «Шеера» под опытным руководством седобородого старика приготовил пять больших мисок риса. Рис нужно было варить до мягкости, но так, чтобы он был сухим и рассыпчатым, а не кашеобразным и клейким. Затем серанги раздали по банке с селедкой в томатном соусе каждой пятерке ласкаров — заинтересованные наблюдатели отметили это с большим одобрением, так как немецкие матросы не очень любят селедку в томате, и чем больше ласкары съедят, тем меньше останется на долю матросов. Серанги собственноручно перемешали содержимое банок с рисом, и после этого, вместо того чтобы приступить к обеду, все ласкары разом повернули голову вправо, что означает «Нет!». Серанги перемолвились парой слов с коком, и на свет были извлечены банки с вареньем, которое добавили в рис с селедкой и томатным соусом. Зеваки смотрели круглыми глазами, но когда снова дали команду приступить к обеду, индийцы стали есть. Коричневые руки потянулись к мискам, головы и спины склонились вперед, чтобы не пропало ни зернышка драгоценного риса, так что головы ласкаров с угольно-черными, блестящими волосами чуть не столкнулись посередине, накрыв миски, словно зонтики из лакированной кожи.

Серанги, как подобало в их высоком положении, принялись за обед в тишине и достоинстве, когда ласкары покончили с едой и разошлись. Тем временем оператор пропагандистской кампании засиял весь процесс для хроники похода «Шеера».

Были у невольных гостей «Шеера» и другие странные обычаи, поначалу вызывавшие непонимание и замешательство. Например, первым же утром, как только ласкарам разрешили выйти на палубу, они разом кинулись на корму под испуганные крики матросов-охранников. В их глазах застыло такое дикое выражение, что немецким морякам на минуту показалось, что им доведется стать свидетелями массового самоубийства. И пока решали, что предпринять, чтобы водворить порядок среди пленных, с мостика раздался крик:

— Все нормально, пустите их.

Вахтенному офицеру приходилось бывать на Востоке, и по полотняным коврикам, которые ласкары несли под мышкой, он сразу же понял, в чем дело: они хотели как можно ближе подойти к востоку, чтобы совершить обычные утренние молитвы и испросить благословения Аллаха на предстоящий день.

Но, выйдя на корму, ласкары столкнулись с определенными трудностями. Начались споры. Индийцы возбужденно махали тонкими руками и во все стороны указывали смуглыми пальцами. Как назло, с утра восточный горизонт затянули облака, а на западе небо прояснилось, и уроженцев Востока обуяли сомнения в том, с какой же стороны на самом деле встало солнце. Некоторые уже расстелили коврики и опустились на колени лицом на запад, когда с мостика явился ординарец с поклоном от вахтенного офицера и точным направлением по компасу. Сначала индийцы рассердились на того, кто прервал их молитвы, но потом, разобравшись, зачем пришел матрос, тут же сменили гнев на милость и обернулись к мостику, улыбаясь, радостно крича и махая руками в благодарность за дружескую подсказку. Капитал Плауц в ответ тоже помахал им рукой с мостика и пожелал «хорошей молитвы».

Лучшими часами на «Шеере» были вечерние часы, когда работа в основном прекращалась и можно было заняться своими делами. Когда солнце клонилось к горизонту, почти все свободные от работы матросы выходили на палубу, чтобы посмотреть на закат. Ведь миллионеры платят бешеные деньги ради того, чтобы полюбоваться великолепием тропического заката! А команда «Шеера» сама получала за это деньги. «Во всем ищи лучшее», — говорят англичане, настоящие знатоки в том, что касается извлечения полезных жизненных правил из всех ситуаций, даже самых скверных, и матросы «Шеера» поступали сообразно этому девизу.

Нельзя сказать, чтобы их положение было плохо, но все же далеко не идеально. Тех членов экипажа, которые находили удовольствие в войне, можно было пересчитать по пальцам. Остальные с гораздо большим удовольствием очутились бы дома с матерью, женой или возлюбленной. Человек, которому не понаслышке известно об ужасах современной войны, не так жаждет героизма, как штатский патриот, ничего не знающий об этом, хотя и он, когда наступает пора, из последних сил выполняет свой долг.