Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике

— Может, и так, но что, если этот авианосец по какой-то причине переводят в новую зону действий и он выбрал эту пустынную трассу именно потому, что здесь вряд ли кого встретишь?

— Это, конечно, возможно. Будем надеяться, что так.

Конец дискуссии положило новое донесение с фор-марса о том, что незнакомец оказался вспомогательным крейсером «Тор», который возвращался к месту встречи.

— Верно, «Тор», — сказал Кранке, оглядев судно в бинокль. — Это марево слегка исказило очертания надстроек, так что он стал похож на авианосец. Отменить тревогу.

Орудийные стволы крейсера вернулись в обычное положение, и матросы покинули боевые посты. «Шеер» просигналил остальным судам, призывая их вернуться на место встречи, и дальше мероприятие шло по плану.

Лейтенант Энгельс и еще один офицер отправились на «Сторстад» с рабочей бригадой, чтобы дать передышку людям Ханефельда. Они уже перевезли несколько тысяч яиц, свежие овощи и множество мешков с картофелем. Другие необходимые припасы танкер получил из вместительных трюмов корабля снабжения «Нордмарк». «Сторстад» вез жидкое топливо из Мири, с острова Борнео, специалисты «Шеера» и «Нордмарка» проверили его на качество и подтвердили мнение, ранее уже выраженное капитаном «Пингвина», о том, что это первоклассное топливо, готовое к немедленному использованию без какой бы то ни было предварительной обработки. После проверки жидкое топливо, кроме тысячи тонн, которую оставил «Сторстад» в качестве неприкосновенного запаса, перекачали на «Нордмарк», чтобы оно послужило немецкому флоту.

День прошел в работе. Тем временем Ханефельд отдохнул, наелся и выспался и снова вышел на палубу, чтобы принять командование кораблем. Он принял еще одну партию военнопленных, и по его просьбе Кранке усилил призовую команду танкера. Помимо исполнения обычных обязанностей командира корабля, Ханефельду теперь пришлось стать сторожем при 600 пленных, наполовину состоявших из британских граждан, и в их числе было несколько опытнейших, умнейших и храбрейших моряков, которых только можно встретить во всех морях и океанах земного шара.

Сторожить пленных оказалось нелегкой задачей, а особенно не дать им возможность выкинуть какую-нибудь штуку. Пленных содержали в отнюдь не удовлетворительных условиях. Ведь «Сторстад», в конце концов, танкер, а не пассажирское судно. Ханефельд разместил пленников в передней части судна, где за ними было относительно легко присматривать с мостика. Офицеры поместились в старом полубаке с накрепко закрытыми и замазанными иллюминаторами, чтобы пленные не могли отправить световые сигналы. Матросы теснились в носовом трюме. Днем на него падали прямые лучи тропического солнца, отчего внутри становилось жарко, как в печке.

— Извините, что приходится держать вас в неприспособленных помещениях, — объяснял Ханефельд британским офицерам и матросам, — но отчасти этими неудобствами вы обязаны тому огромному уважению, которое я испытываю к вашей храбрости и опыту. Я, понимаете ли, не хочу, чтобы в итоге вы доставили меня пленным в британский порт или чтобы немецкая подлодка отправила меня на дно под вашим флагом. Однако, приняв все, на мой взгляд, необходимые предосторожности, я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить вашу участь, и если вы считаете, что я могу чем-то вам помочь, прошу вас сказать мне.

Отправившись в обратный путь, Ханефельд регулярно приказывал поливать люки водой, чтобы в трюме было не так жарко, а когда он считал, что безопасности ничто не угрожает, он позволял пленникам выйти погулять на палубу. Капитанам кораблей, затопленных вспомогательным крейсером «Пингвин», жилось чуть лучше; их поместили в каютах вдоль левого борта на нижней мостиковой палубе, где за ними легко мог наблюдать немецкий часовой. Вместе с ними поселили генерала Армии спасения, захваченного на одном из кораблей.

— Вот настоящие мужчины, — сказал Ханефельд своим коллегам. — Должно быть, их с младенчества вскармливали на виски и табаке. Жалко, что приходится держать их взаперти; я бы с большим удовольствием прошелся с ними по гамбургскому Рипербану. Вот было бы приключение, уж будьте уверены.

Помимо всех этих крутых парней, на попечении Ханефельда находилось семь женщин; в основном пожилые дамы, но одна из них, дочь британского генерала, была всего двадцати семи лет от роду и очень привлекательна — каковое обстоятельство не осталось незамеченным среди призовой команды.