Карнавал страха

Ритмичные удары приближались, мешаясь с тяжелым маршем солдат. Мария подошла к краю арены и прислушалась. Топот прекрасно доносился сквозь каменные стены амфитеатра арены, на которой собрались артисты.

– Еще примерно миля, – пробормотала слепая, отбрасывая обеими руками черные волосы. – Надо подсчитать барабанщиков.

– Что? – не понял охранник, стоявший рядом с ней. Когда он повернулся, импровизированные латы звякнули.

Мария покачала головой.

– У них не меньше двадцати барабанщиков. Думаю, они не стали бы тратить попусту такие силы, если бы у них было меньше пяти сотен бойцов.

– Верно, – согласился молодой охранник. У него было простое и хорошее лицо.

– Не слушай барабаны, солдат, – неожиданно приказала Мария. – Они действуют на нервы, гипнотизируют своим ритмом, заполняют уши шумом приближающихся чеканных шагов, а сердце – страхом. Не слушай их.

Молодой человек вдумчиво выслушал ее слова.

Мягкая улыбка заиграла на губах слепой.

Снова зазвучали барабаны, теперь они были ближе, и эхо громче отдавалось в каменных стенах. Прохладный ветер доносил и шум шагов, и грохот колес повозок.

– Посмотри на дорогу, солдат, – попросила Мария, – и расскажи мне, что ты там видишь.

Боец отвернулся от Марии, влез на небольшое возвышение и уставился на дорогу среди болот. Когда он заговорил, голос его дрожал:

– Я могу подсчитать факелы. Раньше этому мешал свет заката позади.

– Сколько их?

– Их около двадцати или вроде того. Сейчас они в четверти мили от ворот.

– Факел несет не каждый солдат?

– Нет, – ответил молодой человек, не сводя глаз с дороги. – Далеко не каждый. Один факел на десятерых, по-моему, так.

– Значит, там две сотни человек, – вслух заметила Мария. – Если разведчики не ошиблись, то с другой стороны подходит еще около трехсот. Кто их ведет?

– Несколько барабанщиков. Кажется, их десять впереди и еще человек десять в конце процессии. Впереди барабанщиков идет кто-то в темной форме, наверное, генерал.

Мария вздохнула, парень беспокойно посмотрел на нее.

– Подождем, когда они дойдут до ворот. Тогда мы сможем их рассмотреть.

Солдат кивнул и снова повернулся к дороге. На стенах было еще несколько охранников, и все они вглядывались в приближающиеся войска, но никто не мог разобрать, кто ведет горожан. Зато теперь артисты увидели, что создает самый большой шум. Это был гигантский таран.

Огромное бревно тяжело волочилось по дороге, привязанное к повозке, запряженной волами. Таран был сделан из гигантского дерева, по меньшей мере десяти футов в диаметре, а его головка была обита железом, которое блестело от огня факелов. Таран находился примерно в середине марширующей армии. Когда войско приблизилось, дозорные на стене отпрянули назад, устрашенные тем, что они увидели.

Металлический наконечник тарана изображал лицо слепой Марии. Сходство было прекрасно соблюдено – ее очаровательные тонкие черты, длинные волосы, выразительные, но лишенные зрения глаза.

– Это ты, – пробормотал молодой боец. – Таран заканчивается твоей головой. – Он смотрел на слепую, дрожа от страха и волнения. Сама Мария была спокойна и молчалива. Только легкая дрожь подбородка выдавала ее истинное состояние. Когда она заговорила, солдат уже снова смотрел на дорогу.

– Забудь про этот таран. Кто ведет армию?

Войско горожан как раз подошло к воротам Карнавала, и вдруг все увидели, что за генерал шел впереди солдат.

Это был Кукольник. Несмотря на ожоги, несмотря на ножевые раны и долгий бег через лес, этот человек выжил. Ему было явно тяжело идти, он припадал на одну ногу, спазматически подтягивая вторую. Потемневшие от крови бинты закрывали его лицо, но он шел вперед, и темный плащ воинственно развивался на ночном ветру.

– Это Кукольник, – прошептал молодой дозорный, у которого пересохло во рту от страха и чуть не помутилось в голове.

– Этого я и ожидала, – спокойно ответила Мария.

Кукольник сделал жест барабанщикам позади себя сыграть общий сбор, и растянутая по дороге армия подтянулась к воротам Карнавала. Первый раз за века существования Карнавала ворота были закрыты. Кукольник подошел к ним, навалился всем телом, мышцы напряглись. Все лучники, выстроившиеся на стене, окружавшей арену, подняли луки, устремив оружие в темное небо. Начальник сделал им жест не торопиться, поднял свой лук, и тонкая стрела прорезала сумеречный воздух, миновала весь Карнавал, но не долетела футов пятидесяти до ворот. Недовольно оскалив зубы, командир лучников велел воинам не стрелять, а подождать, пока неприятель приблизится.

Кукольник даже не повернул головы в ту сторону, куда упала стрела. Он еще сильнее налег на ворота, навалился, несколько раз толкнул. Древнее железо жалобно скрипнуло и слегка поддалось. Кукольник навалился еще сильнее, и болезненный скрип эхом отозвался на каменной арене. Ржавые металлические болты выскочили из потрескавшегося бетона. И наконец ворота с грохотом упали на землю.

Молодой воин возле Марии задрожал от ужаса.

– Как будто огонь придал ему еще больше силы, – пробормотал он и посмотрел на генерала, чье выражение лица по-прежнему не изменилось. Тяжело вздохнув, солдат добавил: