Карнавал страсти

И Дмитрий это почувствовал. Настя уже сидела на нем верхом. Ему оставалось только притянуть ее за ягодицы к своему лицу. Настя поняла и замерла от предвкушения потрясающего наслаждения. Она обожала, когда он ласкал ее языком. Митя нежно облизал ее лоно, прошелся по самым сокровенным ее уголкам, пил ее сок, доводил Настю до состояния, когда она не помнила уже ни его, ни себя, когда ею владела лишь одна голая страсть. И тогда Дмитрий сполна насытил ее и насытился ею. Судорога наслаждения была небывало долгой и горячей.

Настя откинулась навзничь прямо на тело Дмитрия и почувствовала, что он опять хочет ее. На этот раз они любили друг друга вполне традиционно, а потом одновременно заснули в объятиях друг друга.

На следующий день и Настя, и Дмитрий, оба, словно сговорившись, избегали говорить о наслаждениях прошедшей ночи. Собственно, это было совсем не трудно, потому что Дмитрий становился все мрачнее и мрачнее. Эта мрачность отпугивала Настю, представлялась ей чем-то вроде высокой, выложенной поверху осколками стекла стены, которую невозможно одолеть. Поэтому Настя говорила с Митей только на ничего не значащие бытовые темы.

Настроение Дмитрия с каждым днем становилось все хуже и хуже, он почти все время лежал молча, уставившись в одну точку. Время от времени Настя пыталась подсунуть ему то книгу, то газету, но Митя отказывался. Насте его состояние внушало смутную тревогу. Возможно, если бы они оба все время находились дома, Насте удалось бы как-то расшевелить Дмитрия, развеселить или хотя бы приободрить его.

Но после первого выступления у Насти началась необычайно насыщенная творческая жизнь. Ее появление в ансамбле совпало с тем, что на коллектив отовсюду посыпалось множество приглашений. У Насти не стало ни одной свободной минуты. Утром она бежала на репетицию, потом мчалась домой, чтобы покормить Митю, а вечером неслась на концерт.

Удивительно, но этот режим совсем не утомлял девушку. Ее хватало на все. Казалось, что чем больше энергии Настя тратит, тем больше энергии у нее прибавляется. В эти первые недели своей работы в ансамбле Настя была совершенно счастлива. Ее нисколько не трогало то, что иногда приходилась переодеваться перед выступлением буквально на головах друг у друга, и то, что артисты постоянно вяло переругивались между собой, и даже вздорный характер Николая Белова совсем не раздражал Настю.

Ей все было в радость, и своей радостью Настя щедро делилась со слушателями. Еще несколько раз перед выступлениями она чувствовала уколы страха, но легко справлялась с ними. А сейчас Настя со счастливой улыбкой выходила вперед, и ее сильное сопрано мгновенно покоряло любую, даже самую «непробиваемую» публику.

Никто, в том числе и сама Настя, не ожидал, что ее успех будет таким стремительным. Популярность «Цыганского двора» резко возросла, и всем было известно, что многие приглашают ансамбль именно из-за новой молодой солистки. Теперь, представляя ансамбль, Андрей неизменно добавлял:

— А также перед вами юная звезда цыганского искусства несравненная Анастасия Лебедева!

Самое смешное, что многие действительно принимали Настю за цыганку. Если бы она случайно в своей повседневной одежде попалась на глаза тем, кто видел ее в гриме, парике и костюме, никто бы просто не узнал ее. Так Настя начала играть еще одну роль. И у нее появилась еще одна выдуманная биография. Ее сочинил Белов, который изо всех сил поддерживал легенду о цыганском происхождении артистов ансамбля.

По версии Белова, Настя происходила из знаменитой цыганской династии каких-то мифических Лебедевых. Эта династия дала миру гитаристов, танцоров, а теперь произвела на свет такую дивную певицу, как она, Настя Лебедева. Порой Настя сама была готова поверить в то, что она настоящая цыганка, родившаяся в кибитке под пение ветра и потрескивание дров в костре. Иногда после выступления ей было трудно смывать с себя и грим и переодеваться. У Насти возникало ощущение, что она смывает свое истинное, единственное реальное лицо. Будь ее воля, она бы навсегда осталась в облике цыганки и избавилась бы от мучительных переходов из одной реальности в другую.

Каким-то образом Маша поняла Настин настрой. Единственная настоящая цыганка ансамбля долго наблюдала за девушкой, а потом не выдержала и в сердцах сказала:

— Глупая ты еще, Настя!

— Почему? — обиделась Настя.