Карнивора

Она протянула руку и взяла его ладонь — теплую, с хорошо ощутимыми полосами шрамов.

— Идем, — сказала Хола просто — и повела его за собой в темноту.

* * *

Зонобо обожал первым выходить в зал по утрам. С вечера все было прибрано — Хола пробегала между рядов, собирая грязную посуду и пустые кувшины, Кирена медленно и аккуратно сметала со столов крошки, затем обе подметали пол, поднимая тяжелые лавки — и в зале становилось тихо и даже немного торжественно.

С этого момента комната жила воспоминаниями прошедшего дня. Каждый предмет отдавал времени свою историю, и в тишине, прерываемой лишь возней поймавшего мышь кота, тяжелый спертый воздух вдыхал сквозь щели в ставнях ночную прохладу. Когда Зонобо входил в зал утром, темнота уже растворялась в холодном молоке предрассветных сумерек, но, отступая, оставляла за собой чистоту и покой. Именно ради них Зонобо так спешил оказаться здесь раньше всех.

И именно поэтому он так разозлился, обнаружив в пустом зале посетителя. Двери были еще заперты, значит, это был постоялец. Он присел на край одного из столов и низко опустил голову, будто разглядывая на полу что-то интересное. Но, присмотревшись повнимательнее, Зонобо мог с уверенностью сказать, что этот человек не снимал у него комнату. Трактирщик проглотил бы обиду, окажись перед ним постоялец — ибо нет ничего более глупого, чем срывать дурное настроение на человеке, готового тебе заплатить — но незнакомец скорее походил на грабителя, а значит, все обстояло с точностью да наоборот.

— Ты!.. — зарычал Зонобо, двигаясь на него, и в тот же момент тот поднял голову и посмотрел трактирщику прямо в глаза.

Зонобо замер, не договорив.

Во-первых, потому что теперь ему наконец-то бросились в глаза одеяние «грабителя» и амулет на шее со сложным рисунком — то ли переплетенные ветви, то ли голова и рога оленя. Ссориться с магом не стоило, даже если тот и впрямь собирался его ограбить.

А во-вторых, в глазах незнакомца было то же самое спокойствие начала, к которому так стремился Зонобо каждое утро — только усиленное во много раз.

— Я ищу Кристофера Тилзи, — сказал маг тихим глубоким голосом.

Зонобо кивнул.

— Он остановился здесь, мой господин.

— Я знаю, — неожиданно весело отозвался маг, широко улыбнувшись — и достал из кармана яблоко.

Зонобо с изумлением наблюдал, как тот с аппетитным хрустом откусывает почти половину.

— Тилзи, — не очень внятно напомнил маг, не переставая жевать.

Зонобо опомнился, неловко поклонился и поспешил к лестнице. Конечно, этот маг вел себя совсем не как гранд. Но почему-то трактирщику не пришло в голову его ослушаться.

* * *

Кухня расцветала запахом хлеба, только вынутого из духовки, свежего молока, скворчащих на сковородке яиц и порезанного толстыми кусками мяса, оставшегося с вечера. Кирена с удовольствием вдохнула его, ставя на поднос две огромные тарелки. Потом тяжелый чад оседал на одежде жирной копотью, оставаясь в волосах едким запахом гари, и кухня становилась раскаленным пеклом — однако по утрам здесь было хорошо и спокойно. Кухарь не ругался на всех почем зря, продукты были аккуратно разложены на столешницах, и медный чайник задорно блестел с плиты начищенным боком.

Кирена улыбнулась, подхватила поднос и вышла в зал. Там было еще пусто, только двое мужчин сидели почти у самых дверей, которые Зонобо только что распахнул, впуская в зал первые лучи утреннего солнца. Хола проворно снимала лавки со столов, опуская их на каменный пол с ритмичным стуком, и старательно не смотрела в сторону мужчин.

Оба были магами, однако сложно было представить себе двух более непохожих друг на друга людей. Они отличались всем: ростом, чертами лица, манерой говорить, смотреть, даже есть. Кирена многое могла рассказать о человеке по тому, как тот подходил к трапезе — за годы работы в трактире у нее накопилось достаточно опыта. Высокий светловолосый маг ел осторожно и неохотно, как будто еда была всего лишь досадной необходимостью. Кирена наблюдала за ним еще вчера и была уверена, что этот человек много думает о себе и не доверяет другим. Второй, широкоплечий и улыбчивый, ел с явным удовольствием, но очень невнимательно: вернувшись с кухни с кувшином эля и кружками, Кирена увидела, как он отрезает себе новый кусок мяса, не доев предыдущий.

Впрочем, их невнимание к еде можно было объяснить увлеченной беседой — на протяжении всего завтрака мужчины не переставая разговаривали. Кирена не особо прислушивалась к их словам. Не потому, что стыдилась подслушивать — просто чужие разговоры давно стали для нее шумом, сопровождавшим на протяжении всего дня. Она редко запоминала, о чем говорили посетители, лишь изредка потом в памяти всплывали отдельные фразы или особенно интересные новости.