Читаем Карта и другие стихотворения полностью

Устрашающий утренний мир морского залива,Порт, налетевший на брошенные суда,Тень, что попала в капкан отступленья,Следы, что оставил матрос с потерпевшего крах корабля,Или бог из давно всеми забытого древнего мифа,Песок, смешавшийся с едким потом,С энергией желез, уставших от жизни,Лупа, забытая в спешке после пустой болтовни,Книга, брошена после прочтенья под солнцем,Открытая на странице,Где дрема обрушила видимый мир,Который вчера был еще таким новым,А нынче бумага стала старше себя,Древность, добытая в свежих раскопках,Устрашающий утренний мир морского залива.

Пейзаж

Я сейчас бы рванулсяВ пространство пейзажа из окна кабинета —К смутным травам,К деревьям, заснувшим в себе,В мир, прикрытый смолой.Это точно гарантию дастНа один единственный день,Если я вдруг останусь там,В последнем пространстве пейзажа.Я найду себе место, которого здесь не найти.

Взгляд

Чтобы увидеть птичий полет,Обычный, ленивый, иль тот,Что вдохновеньем теснится в груди,Нужен дар.Потому как глядящего надо узреть.
Того, кто отрекся, чтоб видетьНас, созерцающих стену,Что рушится в пропасть,Видящих, как граница света и тьмыУползает к знакомому некогда горизонту,И свое отражение в светлых морщинах воды,И обещанье спасенья,Далекое, как обещание смысла.Чтобы увидеть хоть что-то, надо отречьсяОт решимости или мечтыО том месте, где мир нам доступен.

Вниз по склону

Когда я в последний разШел вниз по этой дороге,По склону катились сверхуКраски земли и ушедшего половодья
И почва покрылась мусором,Брошенным из автомашин —Этих подвижных гарантийВозвращения к прежним местам.Дорога исчезла из видаИ вновь появилась за поворотом,Как обитаемый остров известности.Иногда появлялась река,Может быть, та же, что прежде,В ней собрались все минувшие воды,Но не было там строений,Словно кто-то еще не решил,Кто в них останется жить.А ведь мы проходили краями,Где дома основательно рушат, не строят.И ни единой души
Мы не встретили по дороге.

Огни

Еще не успел перейти я реку,Как на другом берегу полыхнули огни.Грянул свет, и возросло возбужденьеСловно тесто в опаре.Огни шевелились.Были словно живые,Как будто пожар разгорелся вовсю,Отобрав у нас все, в чем нуждался.Но никто не вышел из мутных домовИ из немых небоскребов.И даже вечерние колоколаНам не давали надежды,И завывание ветраНичего не могло объяснить.

Дымка

Перейти на страницу:

Похожие книги

Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории
Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

В книгу вошли стихотворения английских поэтов эпохи королевы Виктории (XIX век). Всего 57 поэтов, разных по стилю, школам, мировоззрению, таланту и, наконец, по их значению в истории английской литературы. Их творчество представляет собой непрерывный процесс развития английской поэзии, начиная с эпохи Возрождения, и особенно заметный в исключительно важной для всех поэтических душ теме – теме любви. В этой книге читатель встретит и знакомые имена: Уильям Блейк, Джордж Байрон, Перси Биши Шелли, Уильям Вордсворт, Джон Китс, Роберт Браунинг, Альфред Теннисон, Алджернон Чарльз Суинбёрн, Данте Габриэль Россетти, Редьярд Киплинг, Оскар Уайльд, а также поэтов малознакомых или незнакомых совсем. Многие произведения переведены на русский язык впервые. Издание сопровождается статьёй, комментариями и короткими вводными биографиями каждого поэта.

Александр Викторович Лукьянов , Альфред Нойес , Редьярд Джозеф Киплинг , сборник , Уильям Блейк , Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

Поэзия / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия
В обители грёз. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века
В обители грёз. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века

В антологию, подготовленную известным востоковедом и переводчиком японской поэзии Александром Долиным, включены классические шедевры знаменитых поэтов позднего Средневековья (XVII – начала XIX в.). Наряду с такими популярными именами, как Мацуо Басё, Ёса-но Бусон, Кобаяси Исса, Мацунага Тэйтоку, Ихара Сайкаку, Камо Мабути, Одзава Роан Рай Санъё или инок Рёкан, читатель найдет в книге немало новых авторов, чьи творения украшают золотой фонд японской и мировой литературы. В сборнике представлена богатая палитра поэтических жанров: философские и пейзажные трехстишия хайку, утонченные пятистишия вака (танка), образцы лирической и дидактической поэзии на китайском канси, а также стихи дзэнских мастеров и наставников, в которых тонкость эстетического мироощущения сочетается с эмоциональной напряженностью непрестанного самопознания. Ценным дополнением к шедеврам классиков служат подборки юмористической поэзии (сэнрю, кёка, хайкай-но рэнга), а также переводы фольклорных песенкоута, сложенных обитательницами «веселых кварталов». Книга воссоздает историческую панораму японской поэзии эпохи Эдо в ее удивительном жанрово-стилистическом разнообразии и знакомит читателя с крупнейшими стихотворцами периода японского культурного ренессанса, растянувшегося на весь срок самоизоляции Японии. Издание снабжено вступительной статьей и примечаниями. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Александр Аркадьевич Долин , Антология , Поэтическая антология

Поэзия / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия
Сонеты 12, 112 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 12, 112 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

 Сонет 12 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет «о продолжении рода», вошедший в группу «Свадебные сонеты», «Marriage Sonnets» (1—18), которая является начальной частью последовательности «Прекрасная молодёжь», состоящей из 126-ти сонетов. Данная форма стиха прочно вошла в моду, примерно такой, какой мог знать Шекспир из стихотворений английских поэтов предшественников: графа Генри Сюррея (Henry Howard, Earl of Surrey, 1517—1547) и сэра Томаса Уайта (Thomas Wyatt, 1503—1542). Независимо от этого, Шекспир придал сонетам более глубокий смысл используя в качестве литературных приёмов слова-символы, следуя традиции Барнабе Барнса для зашифровки подстрочника, который воспринимался, как поэтические строки с «непонятым контекстом», многие годы не воспринимаемым всерьёз критиками и исследователями сонетов. Когда стало окончательно понятно, что сонеты 12 и 112 связаны линией очевидного «нарратива», имевшего судьбоносное значение для барда, который был чётко сформулирован в строке 13 сонета 112: «You are so strongly in my purpose bred», «Вы так настоятельны в моём предназначении порождённом».  Вне сомнения, выразительная фраза «предназначением порождённым» выражала осознанную необходимость поэта продолжить заниматься драматургией. В тоже самое время, после написания и анонсирования постановок пьес при дворе королевы Елизаветы, используя связи и содействии харизматичного «молодого человека». Который принимал участие а качестве консультанта при содействии Джона Флорио по созданию сюжетов первых двух пьес: «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции», по всем признакам очаровательный юноша был любимцем литературного бомонда и несомненно обладал отменным литературным чутьём.

Komarov Alexander Sergeevich;Swami Runinanda

Литературоведение / Поэзия / Прочее / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука