Карта хаоса

Однако весной 1874 года Кэти навсегда распрощалась с Флоренс и Круксом. По ее словам, она выполнила свою миссию – открыла скептикам существование загробной жизни – и потому теперь может упокоиться с миром. С тех пор Крукс больше ни разу не видел Кэти и не беседовал с ней, а время, всегда милосердное, в конце концов избавило его от насмешек. К тому же странная любовь Крукса и Кэти Кинг не только возмутила половину Лондона, но и разбила сердце Крукса, хотя его научная слава осталась все же неколебимой и сделанные им открытия по-прежнему восхищали коллег. Мало того, ходили слухи, что ему вот-вот пожалуют рыцарское звание [17]. Правда, появление ученого на каком-либо публичном действе продолжало вызывать сострадательные улыбки. Вот и сейчас довольно было Клейтону заметить огонь, пылающий в глазах Крукса, чтобы понять: тот не забыл Кэти Кинг. А еще агент готов был спорить на собственную здоровую руку, что как бы Крукс ни прикрывал чисто научными целями свои исследования спиритизма, в глубине души он мечтал снова встретиться с Кэти.

Клейтон отвлекся от Крукса и перевел взгляд на последнюю участницу сеанса – хрупкую старушку, которая была столь предана делу спиритизма, что это даже немного растрогало агента. Из всех присутствующих только она одна не входила в состав комиссии, но получила позволение явиться, поскольку сделала щедрый денежный взнос и пополнила давно оскудевший кошелек проверяющей организации. По той же причине старушке дозволялось принимать участие во всех проверках, и с начала года, по сведениям Клейтона, миссис Лэнсбери – а именно так ее звали – посетила не меньше дюжины спиритических сеансов в Лондоне и его окрестностях.

Подобный интерес к спиритизму удивил агента, поскольку, хотя выглядела старая леди совсем немощной, как и положено в ее годы, взгляд миссис Лэнсбери пылал решимостью, ничего общего не имеющей с добродушной рассеянностью, какую обычно ожидают найти в человеке, доживающем восьмой десяток. Напротив, этот взгляд выдавал несокрушимый дух и светлый ум. Не случайно она была изобретательницей Механического слуги, без которого теперь не могли обойтись ни в одном богатом доме Англии. Вот почему Клейтону трудно было понять, что заставило ее проматывать состояние на столь сомнительное увлечение, как спиритизм.

– Я очень хотела посетить сеанс Янтарной Леди, – призналась миссис Лэнсбери агенту во время мимолетного разговора, состоявшегося между ними в самом начале встречи. – Но список желающих попасть на него оказался слишком уж длинным, и я вряд ли дождалась бы своей очереди при жизни. Она действительно хороша в самых разных спиритических манифестациях, но ее материализации, как говорят, просто бесподобны. Кто знает, а вдруг в этом случае и вправду таятся Координаты Мальстрёма… Хотя я уже давно таких людей не встречала.

– Надеюсь, она вас не разочарует, – лаконично ответил Клейтон.

А что еще он мог сказать? Судя по всему, умственные способности старой леди не соответствовали ее живому взгляду, и агента огорчило, что нашлись бесчестные люди, готовые воспользоваться ее слабостью. Эти чувства невольно отразились в его глазах. Однако, к большому своему изумлению, нечто похожее он прочел и во взгляде миссис Лэнсбери: она тоже пожалела Клейтона, словно проникла в глубину его одинокой души и поняла, что покрывавший ее теперь слой пепла был оставлен пламенем, которое бушевало там всего лишь семь месяцев назад.

Голос профессора Бёрке вернул агента к реальности.

– Ах, как бы мне хотелось самому обыскать Янтарную Леди! – произнес он почти шепотом, чтобы его не услышали женщины и одновременно надеясь найти понимание у мужчин. – Думаю, никогда в жизни нам не представится случай коснуться такой красавицы. Разве я не прав, господа?

Все дружно закивали – все, кроме профессора Крукса, а также инженера Холланда. Первого, вероятно, возвысила над плотскими соблазнами его неземная любовь. Второй же не мог отреагировать иначе, так как его жена была одной из дам, находившихся за ширмой.

– Вне всякого сомнения, профессор, – так же шепотом посетовал Граф Дагган. Потом, чуть подумав, добавил: – Хотя, пожалуй, стоило доверить осмотр мне, потому что, скорее всего, в ее нижней рубашке имеется потайной карман. Вы не считаете, капитан, что нам следовало бы проверить…

– Боюсь, не могу вам этого позволить, Граф Дагган, – довольно сурово осадил его Синклер.

– Но ведь она такая красавица! – посетовал Граф Дагган. – Вы даже представить себе не можете, как она хороша, господа, поскольку не видели ее вблизи, к примеру, на балу у графини Колсберри, а я видел и уверяю вас: она еще прекраснее, чем на фотографиях.

Тут Бёрке попросил, чтобы его привязали к стулу, иначе он вряд ли сможет за себя ручаться. Все засмеялись.

– Не забывайте, красота не должна отвлекать вас от научного эксперимента, господа, – сказал Клейтон, не сумев скрыть презрения, которое внушали ему эти мужчины, выставляющие напоказ свои слабости.