Карта костей (ЛП)

За все утро работники не приблизились к нашим тыквам. Солдаты отвели группу к следующему участку, и мы еще несколько часов наблюдали, как омеги на коленях дергают морковь и пастернак. Мы не знали, сколько времени отпущено нашим сообщениям, пока слова не зарастут на корках. Если в ближайшее время тыквы не соберут, это уже не будет иметь значения, станет слишком поздно — до новолуния оставалось трое суток.

В полдень ворота вновь открылись, двое солдат выехали в порожнем фургоне. Когда он остановился, конвой криками и ударами погнал работников к тыквенному полю. Зои подтолкнула меня, и мы трое подались вперед, вглядываясь сквозь траву.

Омегам понадобился час, чтобы дойти до того угла поля, где мы оставили сообщения. Две женщины пробиралась вдоль межи к порезанным тыквам. Им не позволили взять ни нож, ни серп, чтобы отделить плоды от замерзших плетей. Тяжелый труд: одна работница была карлицей и некоторые тыквы достигали ей до пояса, а у другой рука заканчивалась локтевым суставом.

Солдат, стоявший в десяти метрах от них, время от времени притоптывал, чтобы сбить с обуви снег. Женщины срывали тыквы и передавали долговязому омеге, загружавшему их в фургон, у борта которого, прислонившись, стоял возница.

Карлица замерла, вырывая очередную тыкву. Зои задержала дыхание. Женщина дернула еще раз — стебель хрустнул. Она отбросила тыкву в сторону, дожидаясь, когда подойдет высокий мужчина. Со следующей тыквой она возилась еще дольше — низко пригнулась, выворачивая стебель, чтобы переломить плеть. За сотни метров сквозь траву и снегопад я не могла разобрать, что именно она делала. Присела ли она, чтобы сподручней было сорвать овощ, или ее пальцы нащупали послание?

Сорвав, она не бросила тыкву на землю, а держала до тех пор, пока не подошел мужчина. Мы не рассмотрели, сказала ли ему что-то карлица, он никак не подал виду, но подойдя к фургону, осторожно положил тыкву правильной стороной вверх подальше от возницы.

Мы отслеживали каждое движение омег, пока те очищали угол поля. Всякий раз, когда женщины замирали перед тем, как сорвать тыкву, я представляла, как они украдкой стараются нащупать вырезанное сообщение. Вот карлица позвала на помощь женщину повыше. Может, потому, что тыква оказалась для нее слишком тяжелой, но хотелось верить, что маленькая омега что-то прошептала своей товарке. Что наше послание нашло адресата. Во всяком случае, солдаты прикрикнули, увидев, что работницы общаются, и омеги вернулись к работе.

И вот последние овощи уже собраны. Снег завалил тент фургона, проезжающего через ворота в город.

— Если они не заметили наше обращение, есть вероятность, что его прочитают при выгрузке или укладке на хранение.

— Или что его заметят альфы, — добавила Зои.

Ворота закрылись. До нас донесся звук упавшего засова, неумолимый, как удар топора палача о плаху.

Глава 17

По возвращении в лагерь на болотах мне приснилась кровь. Волна ее захлестывала Нью-Хобарт, совсем как вал жидкости из резервуаров в видениях ранее. Эльза тоже была там и тонула в алой реке. Погрузившись туда полностью, она распахнула глаза и посмотрела прямо на меня. А когда открыла рот, оттуда не вышло ничего, кроме пузырьков.

Я проснулась задолго до полуночи. Дудочник и Зои спали спина к спине. Зои лежала лицом ко мне с приоткрытым ртом и во сне казалась моложе и расслабленнее, чем днем, когда постоянно пребывала настороже. С другой стороны от Дудочника лежал Ксандер. Салли дежурила в ночную смену, и без нее рядом Ксандер спал беспокойно, ворочаясь и бормоча бессвязные слова.

Я тихо выползла из палатки, двигаясь почти так же медленно, как на тыквенном поле. Снаружи снег укутал спящий лагерь дополнительным покровом тишины. На запад из лагеря вела единственная тропинка в камышах. На ее середине, как мне было известно, находился наблюдательный пост, где сейчас караулила Салли. Дальше на болотах располагались другие посты. Я направилась в дальний конец лагеря, где заросли камыша были особенно густыми, и присела, чтобы потрогать ледяную корочку на поверхности воды. Когда я попробовала встать на нее ногой, лед хрустнул, словно ломающиеся ребра. Он не выдержит моего веса, поэтому я морально приготовилась разломать его и пуститься вплавь. До следующего поросшего камышами островка всего метров сто, но холод пугал меня сильнее расстояния.

— Если не утонешь, замерзнешь до смерти.

Внезапно раздавшийся шепот настолько меня напугал, что я дернулась, нога ушла под лед, и я едва не свалилась в болото. Почувствовав, насколько холодна вода, я резко вдохнула.

— Я все гадала, пойдешь ли ты к нему сегодня. — Салли вышла из камышей.

— О чем это ты? Мне просто захотелось пройтись и побыть одной.

Она лишь вздохнула:

— Неужели до тебя еще не дошло, что у меня нет времени на игры? Как думаешь, почему я вызывалась дежурить по ночам последние несколько дней? Я наблюдала за тобой с той самой минуты, как ты предложила обратиться к Инспектору, но тебя заткнули.

Я молча наклонилась отжать промокшую штанину, чтобы не смотреть Салли в глаза.