Карта костей

— Ты достаточно долго руководил Ассамблеей и знаешь, какие у меня обязанности и какова ответственность, — будто не слыша ее, произнес Саймон. — Нужно направить все ресурсы на восстановление сети безопасных домов и укрытий для беженцев.

Дудочник пристально посмотрел ему в глаза:

— Я заплатил высокую цену за жизнь Касс, потому что она для нас очень важна. Если ты оставишь ее советы без внимания, жертва окажется бессмысленной.

Я прищурилась: Дудочник, как и Саймон, измерял ценность жизни с точки зрения затрат и пользы. Все сводил к какому-то расчету.

— Это была твоя жертва, — выплюнул Самон. — Не моя. И я не собираюсь разбрасываться жизнями по прихоти твоей провидицы только для того, чтобы на тебя не давила вина за ее спасение.

— Тогда цена, которую мы заплатили на Острове, была уплачена понапрасну, — сказал Дудочник.

Саймон закричал, подобно Ксандеру:

— Не говори мне о цене! Я там был, я видел, как гибли люди! Но ты вообще об этой цене? Или о той, которую заплатил сам — лишился руководящей роли?

— Речь не обо мне. Вовсе нет, — отозвался Дудочник.

— Точно?

Время близилось к утренней заре, а мы не спали с предыдущего рассвета. Салли не жаловалась, но я видела, как дрожат ее сложенные на коленях руки. Рядом с ней, положив голову на стол, спал Ксандер.

— Вам всем нужно отдохнуть, — успокаиваясь, выдохнул Саймон. — Поговорим позже. — Единственная надежда, которую он нам дал, перед тем как встал и пошел к выходу.

Когда Саймон повел нас через карьер к нашему жилищу, солдаты Сопротивления уже проснулись, полсотни или около того собрались вокруг костров. Их разговоры смолкли, и они повернулись, провожая нас взглядами. Идущую впереди Салли встречали улыбками, двое пожилых мужчин и женщина отсалютовали, но увидев нас, все посерьезнели и с опаской смотрели, как мы с Зои за руки ведем Ксандера. Я оглянулась проследить, как они отреагируют на Дудочника. Несколько человек ему кивнули. Высокая рыжая женщина злобно уставилась на него единственным глазом, а мужчина, опирающийся на костыль, плюнул на землю и пробормотал что-то своему спутнику.

Саймон завел нас в палатку, спешно очищенную от вещей предыдущих жильцов. Перед тем как уйти, он снова потянулся к Дудочнику, сжав его ладонь тремя своими:

— Я рад твоему возвращению. Вопреки всему.

Когда Саймон опустил голову, чтобы выйти из палатки, я окликнула его и, в очередной раз вглядываясь в пожелтевшую кожу вокруг глаз и поникшую фигуру, спросила:

— Что с тобой случилось после падения Острова?

Ответом мне послужил тяжелый вздох:

— Я взвалил на себя обязанности Дудочника. Вот что случилось.

Ω

Мы проснулись еще до полудня, проспав всего несколько часов, но Салли и Ксандера оставили отдыхать подольше. Вернувшись в палатку Саймона с Дудочником, Зои и несколькими советниками Ассамблеи, я начала постигать, в чем смысл повседневной деятельности по восстановлению Сопротивления. В карьере периодически раздавался пересвист, объявлявший о прибытии разведчиков. Посланники сообщали Саймону об облавах, численности патрулей и все еще не имеющих крова беженцах с Острова.

Разведчик с востока доложил о расширении четырнадцатого убежища и о плакатах в регионе, сообщающих об очередном повышении подати. Другой разведчик, промышлявший в окрестностях Уиндхема, поведал о напряженных отношениях в Синедрионе и усилении борьбы за власть между Воительницей, Реформатором и Инспектором после смерти Судьи. Мы сообщили о нашей встрече с Инспектором — новости, которые принесли Саймону, похоже, согласовывались с тем, что мы уже знали.

Инспектор до сих пор пользовался большим авторитетом в армейской среде, но в залах Синедриона, где правила Воительница с Заком в роли первого советника, его все активнее задвигали на второй план. Однако с усилением сегрегации все труднее было получить хоть какие-то данные из Синедриона, кроме слухов, полученных из обрывков трактирных разговоров, доходивших до поселений омег. Во время долгого послеполуденного обсуждения планов, когда произносили имя Реформатора, все взгляды присутствующих обращались на меня. Зак был проблемой, решением которой служило мое тело. Весь день Дудочник и Зои старались занимать место между мной и остальными, и Дудочник не убирал руку далеко от увешанного кинжалами пояса.

Но услышав новости из Синедриона, я поняла, что существуют угрозы, от которых близнецы защитить меня не в силах. Я знала, насколько жестоким может быть соперничество в Синедрионе. Судья прожил намного дольше, чем большинство советников. Если Зак обзавелся могущественными врагами в Уиндхеме, смерть ко мне придет скорее от ножа убийцы моего близнеца, чем от нападения в карьере. Моя смерть вообще может не иметь ничего общего со мной лично.