Карта мира

Он больше вишен не таскал,Не бегал средь кустов.Красна была его рука,И рот его багров,Когда крестьяне труп нашли,Лежащ среди кустов.Как всякий местный старожилОн думал: на землеВсе общее — и жил как жил —Как козырной валет.Но змей в Эдеме сторожил,И прятал ствол в стволе.Но ведь воруют все, всегда —Так повелось в веках:Крадет идеи Деррида[14]И недра — олигарх.Крадет вериги мазохист,А некрофилы — прах.

И скрадывает шаг лиса,И плагиатор — стих.Крадут соперники любовьИ делят на двоих.И ветер вишен цвет крадет,Как ласковый жених…Иной не попадет в прицел:Украл — и был таков.Ведь пороху не хватит всем,Кто бродит средь садов.В Раю же их — семижды семьИ сорок сороков!Пусть добрым словом беднякаНикто не помянет:Должно быть, скажут: «ДуракаСвалял!… Ну идиот!…» —Но за руку его ГосподьВ свой светлый рай введет.

И прах его здесь без крестаОстался не прикрыт,Ведь деревенский старостаМогил рыть не велит —В раю ж его душа чиста,И стол ему накрыт.Знай, проклинает день и ночьЕго маркиза рот,И топчет тело (чем помочь)Прохожий-обормот.В раю же светлом сам ХристосСлезу ему утрет.Оставим этот разговор —Я вижу в вас друзей,И я пойду с ним на костерСвоей душою всей —Ведь Господу милее ворСтократ, чем фарисей.

Три года вишни не цветутИ не дают плода,Три года здесь забвенья мутьИ ужаса вода.И отрок средь корней деревСпокоен, как всегда.Под сенью древ и дивных скалПусть он пока лежитНашел он больше, чем искал:Архангел уж трубит!Любил он вишни — и украл,И вот за то убит.Но ведь воруют все, всегда —Так повелось в веках:Крадет идеи ДерридаИ недра — олигарх.Крадет вериги мазохист,А некрофилы — прах.

И скрадывает шаг лиса,И плагиатор — стих.Крадут соперники любовьИ делят на двоих.И ветер вишен цвет крадет,Как ласковый жених.Неистребимо воровство —Таков земной удел:Трусливый, начищая ствол,Украсть бы жизнь хотел;Украсть бы душу — кто жесток;И вишни — тот, кто смел!

Рональду мотивы стихотворения показались знакомыми: маркиз явно стилизовал его под кого-то из старых мастеров[15]. Гости притворно завосхищались и зааплодировали.

Мальчика уже уносили. Кровь на его одежде выглядела вполне натурально. «В искусстве постановщика маркизу не отказать», — подумал Рональд.

— Направо — конюшни кентавров, если столь изысканные стойла можно только назвать конюшнями, — улыбаясь, объяснял маркиз. — Налево — озерцо, где обитают русалки. Вон там — рощица, где живут птицы, которые только что танцевали в моем пруду вам на потеху… А здесь — фабрика запчастей, где каждый териантроп может получить новую руку, ногу, хвост или любую другую часть тела, если старая пришла в негодность.

У ворот фабрики стояла длинная и шумная очередь.

— Ну ты, козел, не лезь вперед! — ревел кентавр, отталкивая другого. — Я тут с утра топчусь — а ты откуда взялся такой шустрый?

— За козла ответишь! — напирал на него грудью другой четвероногий. — Много вас тут, охотников, запчастей побольше отхватить…

— Кентавры — очень хорошие математики, — пояснил маркиз. — В уме они могут извлечь корень десятой степени, например. Но вот по части манер они явно подкачали…