Карта мира

— Легенда гласит: Святой Лоренс не считал сомнение исходящим от дьявола. Напротив, он любил говорить, что пока хоть один человек сомневается, корабль движется в правильном направлении, у корабля есть шанс не потонуть. Вот для того-то он и оставил нам Карту: воздействуя на этот артефакт, любой могущественный волшебник может преобразить мир по своему усмотрению, насколько у него хватит сил и понимания, чего же он все-таки хочет…

— А откуда все это известно?

— Мне об этом рассказывал маркиз: я тогда совсем маленькая была… Ну и сейчас, впрочем, маленькая, — тут и Рональд улыбнулся. — Он даже обещал мне ее показать, да видно, забыл или не посчитал нужным…

— Что? — воскликнул Рональд. — Маркиз когда-то владел Картой мира?!

— Ничего не могу сказать! — хихикнула Роксана. — Владел или не владел — об этом даже в хрониках никаких теперь не прочесть. Эх, хорошая, должно быть, вещица. Я бы что-нибудь веселенькое ей приказала. Например, чтобы весь мир покрылся цветами, злые люди все передохли, а у Добрых все всегда было хорошо. Ну, как вам?

— А злых от добрых вы Карте бы поручили отличать или сами этим занялись? — усмехнулся Рональд.

— Фу, вы злой и противный, — рассмеялась Роксана. — А вы что приказали бы Карте?

Рональд задумался. Мимо его внутреннего взора вдруг промелькнула картина: он стоит на вершине мира, вокруг горы и снег, он ощупывает неожиданно бородатое лицо свое и понимает, что вопрос, который Роксана ему задала, минуту назад перестал быть праздным. Он пошатнулся. Видение исчезло.

— Я? Н-не знаю… — пробормотал граф.

— Странный вы, ей-Богу! — рассмеялась девушка.

Было ли это предвидение? По коже Рональда пробежал мороз от догадки, что когда-нибудь, пусть и много лет спустя, Карту мира дадут ему в руки — и от этого уже некуда будет деться.

— Иногда мне кажется, что это место проклято: и замок, и Новые Убиты, — радостно сообщила девушка. — И мы все: я, маркиз, крестьяне — все мы рано или поздно погиб нем в муках. Может быть, только Гнидарь не погибнет — слишком он возвышенный человек для таких проклятий.

— Ерунда. Все тут у вас в порядке. У маркиза, конечно, крыша порядком съехала, да и у крестьян после дарования им свободы мозги набекрень. Вот кто меня слегка удивляет, это мертвецы. Они странные, — произнес Рональд и вновь горько поразился, как же быстро привыкает человек даже к самому дичайшему бреду: лишь странными казались ему ревенанты, не ужасными, не загадочными — просто странными, как, скажем, нищий на улице или подвыпивший барабанщик полка.

— Я до сих пор не могу понять: злые ли они или добрые, — подхватила Роксана. — Ну хорошо, пока шла война, они крестьянам помогали — а теперь чем займутся? Будут нянчить праправнуков? Землю копать? Огурцы солить в бочках? Я бы поверила во все это — только вижу, что у них свои планы и свои взгляды… на жизнь.

Они вновь рассмеялись.

— Последние несколько дней они кружат возле фабрики запчастей, — сообщила девушка. — Уж не знаю, что им там надо. Но я ежедневно вижу, как после заката они движутся вон по той дороге от деревни, — и указала на туманную кромку леса, за которой садилось в синеву медное солнце.

Рональд всмотрелся и увидел дюжину фигурок, шагающих по дороге обычным мертвецким бодрым шагом.

— Боже мой! — воскликнул он. — Я должен узнать, куда они направляются!

Ощущение подкрадывающейся разгадки окрылило его; от возбуждения у него в глазах потемнело, воздух стал слаще, а рука сама потянулась к мечу.

— Я и так знаю, куда они направляются, — надула губки Роксана. — И, в сущности, уже вам сказала: на фабрику запчастей…

— А где она, эта фабрика? Маркиз нам ее показывал, но, честно говоря, вовек не вспомню дороги.

— Пойдемте, — Роксана взяла его за руку и повела по направлению к близлежащей роще. Тепло ее маленькой ручки привело Рональда в совершеннейший восторг, он надвинул на лицо забрало шлема, а под ним густо краснел и улыбался — словом, вел себя, как школяр.

Поле кончилось, они вошли в лес. Здесь было свежо и заметно темнее. Ночь вступала в свои права, растекаясь по лесу, как ядовитый газ. Взошла луна, бледная, чахоточная.

— Далеко до фабрики? — спросил Рональд.

— Наверное, нет.

— Что значит «наверное»? Мы заблудились?

— Ну, может быть, самую малость… — она вглядывалась в кроссворд пересекающихся веток. — Предлагаю вернуться! Решительно и бесповоротно!

— А вы знаете, куда именно возвращаться?