Картежник. Сборник юмористических произведений

Верховный координатор ожидал их. Полифасные янусы существа удивительные.

Планет у них множество, но на них никто не живет. Собственно говоря, обитают янусы в подпространстве, а в римановой метрике лишь проявляются тем или иным ликом, заглядывая в обычное Пространство, словно любопытная соседка в замочную скважину. И чем значительней, мудрей и уважаемей многолицый сапиенс, тем в большее число замочных скважин может он подглядывать одновременно. Ходят слухи, что на самом деле существует лишь один янус, которого поэтому не янусом следует звать, а аргусом, но чего ради верить вздору? Независимая экспертиза установила: много их там — целая цивилизация. Вернее, так: цивилизация тут, а сами янусы — там.

Точного числа ликов верховного координатора галактики Млечный Путь никто не знал. Известно было лишь, что в приёмные дни он заседает одновременно в шести тысячах кабинетов. Но никто не мог поручиться, что пара-тройка ликов не сидит в этот момент на рыбалке. Неведомым оставалось также, какой из образов доминирующий, всякий проситель надеялся, что именно его кусок главный, а как там на самом деле, мог узнать лишь координатор соседней галактики. И вот сейчас эта тайна должна была раскрыться.

Двери главного кабинета оказались безо всяких украшений и даже без таблички. В земных канцеляриях за подобной дверью обычно скрывается кладовка, полная швабр, или служебный сортир. Никого никогда не удивляет, что эта дверь заперта, никто и никогда не ломится в неё, разве что пробьёт просителя неожиданный понос. И невдомек страждущим, что за невзрачной дверью скрыто решение всех вопросов и проблем, кроме, быть может, проблемы неожиданного поноса.

Двери распахнулись, президент Галактики предстал очам вошедших.

— Во, блин! — сказал Казин.

Перед ним был случайный знакомый по игорному дому, толстощёкий вьюнош, который требовал вернуть ему проигранные казённые деньги. Видать, не зря утверждают психологи, что все мы родом из детства, и какой бы благообразной сединой ни покрывались наши лысины, внутри самого почтенного дяди сидит вихрастый мальчишка, скакавший когда-то по заборам. И самые судьбоносные решения принимает именно этот безответственный пацан, не видящий разницы между галактикой Млечный Путь и суфле в шоколаде.

Янус также узнал Казина, а вернее, признал, что узнал. На первом-то приёме он и намёком не выдал былого знакомства и недоброжелательства.

— А, здравствуйте, господин науконенавистник! — ехидно сказал бескорыстный исследователь феномена азартных игр.

В этот трагический миг живо вспомнилась Казину давняя и нехорошая история.

Раз к ним на объект заявился незнакомый тип в кепке и принялся поучать тракториста Илюху, как следует равнять планировку вокруг поглотительного колодца. Покуда Илюшка медленно наливался лиловой злостью, Воха, тот самый, что стоит рядом, ещё ничего не зная о новой беде, взялся двумя руками за кепку и натянул её непрошеному учителю по самое то, что надо. А потом и владельцу кепки предложил идти следом за его головным убором. И всё бы ничего, но, явившись закрывать наряд, бригада узнала, что назначен новый директор ПМК, и самого директора узнала тоже. Тогда Воха не нашелся, что сказать, и хотя не был уволен, но целый год не нюхал прогрессивки.

А тут речь идет не о прогрессивке, а о жизни на Земле.

— Здравствуйте! — возгласил Казин, улыбаясь во весь оскал. — Наконец-то я вас нашел! Надеюсь, вы понимаете, что при посторонних я не мог уладить наше дельце. Простите, сколько я остался вам должен?

— Мне — ни единого галакто-экю, — с достоинством проговорил янус. — Ухищенные деньги были выделены на научные изыскания в области азартных игр и принадлежат фонду развития науки.

— Мой друг, — вклинился в разговор Воха, на этот раз с ходу въехавший в ситуацию, — хотел бы внести посильный вклад в фонд э… развития научных исследований. Я понимаю, сложилась довольно щекотливая ситуация, по правилам — карточный выигрыш возвращать нельзя, поскольку это нарушит чистоту эксперимента, но небольшой добровольный взнос… лепта, так сказать, вдовицы… это допустимо, не так ли?

— Ну, если лепта… — нехотя согласился неподкупный администратор, — то её можно принять, тем более что господин Казин, как вы утверждаете, недавно овдовел.

— Можно сказать, что овдовел, — подтвердил Казин, безо всякой душевной боли вспомнив Ганнин уход. То есть сердце, конечно, болело — за порубанную мебель, поруганный быт и порушенное хозяйство. А по самой Ганне уже не тосковалось, хоть бы её и вовсе не было.