Картезианские размышления

Это психофизическое пришествие-в-мир приводит к проблеме телесного (чисто

биологического) индивидуального развития и филогенеза, который, в свою очередь, имеет свою параллель в психологическом филогенезе. Не указывает ли это на соответствующие взаимосвязи трансцендентальных абсолютных монад, поскольку люди и звери в психическом отношении представляют собой самообъективации монад? Не вырисовываются ли во всем этом самые серьезные сущностные проблемы конститутивной феноменологии как трансцендентальной философии?

Во всяком случае, генетические проблемы, и прежде всего те из них, которые относятся к первым, наиболее фундаментальным уровням, уже довольно широко рассматривались в ходе проделанной феноменологической работы. Один из этих фундаментальных уровней есть, конечно же, уровень моего ego

в его первопорядковой собственной сущности. К нему относится конституция внутреннего сознания времени и феноменологическая теория ассоциации в целом; и все, что мое первопорядковое ego находит в изначальном интуитивном самоистолковании, сразу же и в силу сущностных причин переносится на каждое другое

ego. Конечно, при этом еще не затрагиваются обозначенные выше генеративные проблемы рождения, смерти и взаимосвязи между поколениями живых существ. Эти проблемы принадлежат, очевидно, более высокому измерению и предполагают настолько необъятную работу по истолкованию низших сфер, что еще долго не будут поставлены в ряд текущих задач.

И все же в разрабатываемой сфере следует точнее наметить обширные проблемные области (включающие в себя как статические, так и генетические проблемы), которые ставят нас в более близкое отношение к философской традиции. Связанные друге другом интенциональные разъяснения, проведенные нами в отношении опыта «другого» и конституции объективного мира, были осуществлены на почве, заранее данной нам в нашей трансцендентальной установке, на основе структурной дифференциации первопорядковой сферы, в которой мы уже нашли некий мир — первопорядковый. Он стал доступен для нас, исходивших из конкретного мира, взятого в качестве феномена, благодаря той своеобразной первопорядковой редукции последнего к содержанию моей собственной сферы, к миру имманентных трансцендентностей. Этот мир включал в себя всю природу, редуцированную к природе, принадлежащей мне самому благодаря моей чистой чувственности, включая также психофизического человека (вместе с его душой), соответствующим образом редуцированного. Что касается природы,

то в нее входили не только видимые, осязаемые и т. п., но и обладающие уже известной законченностью вещи как субстраты каузальных свойств, вместе с универсальными формами: пространством и временем. По-видимому, первой проблемой для конститутивного прояснения бытийного смысла объективного мира будет разъяснение происхождения, прежде всего, этой первопорядковой природы и первопорядковых телесно-душевных единств, разъяснение их конституирования в качестве имманентных трансцендентностей. Для проведения такого разъяснения требуются чрезвычайно обширные исследования. Здесь нам вновь предстоит вспомнить о столь многократно обсуждавшихся в последнем столетии самыми выдающимися физиологами и психологами проблемах психологического генезиса представлений о пространстве, о времени и о вещи. До действительного прояснения этих проблем дело пока еще не доходило, хотя его великие проекты несут на себе печать их выдающихся начинателей.