Картина Черного человека

Один Сан Ваныч чувствовал себя как рыба в воде. Он занимался любимым делом – организационной работой конкретно, организовывал похороны, то есть всем давал какие-то поручения, звонил то в похоронное бюро, то родственникам покойной.

Увидев меня в коридоре, он обрадовался и коршуном кинулся на меня:

– Невеличкина, где ты пропадаешь? Ты мне очень нужна!

– Что еще? – ответила я довольно невежливо, вспомнив приключения с картиной, в которые он меня втянул.

– И нечего тут хамить! Отвезешь сейчас вот эту женщину в больницу, там нужно забрать документы.

Он показал на немолодую даму, которая с растерянным видом стояла возле двери бухгалтерии.

Дама была приличного вида, пальто дорогое, сумка фирменная, чем-то она немного напоминала покойную Анну Павловну. Глаза у нее были красные, нос распух, помада на губах отсутствовала.

– Почему я? – попыталась я отбояриться. – Почему как что, так сразу я? Что, больше некого послать?

– Потому что у тебя машина! – отрезал Сан Ваныч не терпящим возражения голосом. – Отвезешь ее в больницу, и на этом все!

Знает, паразит, что я Вику вожу в офис на машине, да про это все знают.

– В больницу? – переспросила я удивленно. – В какую больницу?

Перед моими глазами встала палата, где лежала Петровна и где я была накануне.

– В больничный морг, куда увезли Аню… – проговорила незнакомка. Голос ее немного дрожал.

Тут я связала ее красные глаза, сходство с покойной и уменьшительное имя, которым она ее назвала, и поняла, что передо мной близкая родственница Анны Павловны.

Сан Ваныч тут же подтвердил мою догадку:

– Это Татьяна Павловна, сестра покойной.

– Старшая сестра, – уточнила женщина.

Мне стало неловко дальше упираться, и я кивнула:

– Ну, раз так, пойдемте, я вас отвезу…

Мы вышли, сели в машину и поехали в больницу.

В городе было много пробок, ехали мы очень медленно. Татьяна Павловна какое-то время подавленно молчала, потом проговорила с долей смущения:

– Вы ведь, кажется, были рядом с Аней, когда она… когда это случилось… когда ее не стало?

– Ну да, рядом… – Я покосилась на нее.

– Она не страдала? Это… случилось быстро?

– Быстро… она упала, сказала несколько слов – и затихла. Я проверила пульс – а его уже не было…

– Несколько слов? – жадно переспросила моя спутница. – А что именно она сказала?

– Да что-то странное. Сначала – «Фиолетово», а потом «Висит» и «Ноги»…

– Ох! – Татьяна Павловна отшатнулась как от удара, резко побледнела, схватилась за сердце.

– Вам плохо? – забеспокоилась я.

Не хватало мне еще одной смерти! Не дай бог, она окочурится здесь, в машине, неприятностей потом не оберешься.

Машина не моя – это раз. И хоть все документы у меня в порядке, менты обязательно привяжутся. И затаскают по допросам. И машину заберут на экспертизу. А мне нужно Вику возить, потому что на общественном транспорте он ездить не может. Его там трясет, плющит и колбасит.

– Да, мне… мне правда нехорошо… – проговорила моя спутница прерывающимся голосом. – Мне бы кофе выпить… у меня низкое давление, чашка кофе помогла бы…

– Да, сейчас остановимся… – Я увидела вывеску кафе, притормозила, помогла Татьяне Павловне выйти из машины и дойти до кафе, усадила ее за свободный столик.

Она и правда выглядела неважно: бледная, как простыня, щеки обвисли, руки трясутся. Садясь за столик, она уронила сумку и не смогла ее поднять без моей помощи. Ой, надо было ее в больницу везти, там бы на месте и помогли…

Мы заказали две чашки кофе, она попросила еще пирожное – сказала, что у нее диабет и ей нужно съесть что-то сладкое.

Вот странно, я всегда думала, что диабетикам сладкого, наоборот, нельзя… Но ей виднее.

Заказ принесли очень быстро, она выпила несколько глотков кофе, откусила пирожное и порозовела, стала похожа на человека.

– Получше? – осведомилась я.

– Да, спасибо… – она кивнула. – Извините, на меня так подействовали ваши слова…

– Если бы я знала, не стала бы…

– Да нет, вы никак не могли этого знать. Слушайте, закажите и вы себе что-нибудь, я оплачу. Вы такая высокая, вам, наверно, есть нужно больше…

– Да нет… – тут я осознала, что и правда хочу есть. Дома я никогда не завтракаю, потому что нечем. Поганец сожрет все, что в холодильнике лежит, у него ночной жор, так что с вечера ничего оставить нельзя. После работы, конечно, Петровна меня поджидает и еду стережет. Но сейчас-то Петровны нет.

Обычно я пью кофе у Вики, когда заезжаю за ним. Его мама и завтрак предлагает, но сегодня Вика проспал, и мы едва успели в офис, где уж там кофе распивать.

Так что сейчас я не стала отказываться и заказала себе большой горячий бутерброд с ветчиной, сыром и помидорами. И хотела только съесть его, по-быстрому выпить кофе и отвезти Татьяну Павловну в больницу. Но по ней было видно, что она хочет поговорить.

Тут на меня вдруг наплыло такое чувство, что после этого разговора жизнь моя в корне изменится, и не факт, что в лучшую сторону. А у меня и так жизнь не сахар, один Поганец чего стоит. Но было уже поздно.

– Вот вы сказали «фиолетово», – заговорила Татьяна Павловна. – Только не «фиолетово», а «Фиолетова».

– Что? – переспросила я. – О чем вы?