Картина ожидания

…Напрягся, удлинился стебель журавельника. Отягощенные семенами стебельки резко изогнулись вверх, придав цветку вид диковинного зеленого канделябра. Солнечный ветер взлохматил луг, и цветок закачался, роняя семена.

Головка мака устало поникла и, послушная малейшему движению воздуха, начала сеять свои черные зернышки.

Набухли семена кислички и прорвали оболочку, выбросившись на волю.

Растопырились васильковые хохолки, семянкам стало тесно в корзинке, и они, опираясь друг на друга, вздыбились, готовые к полету.

Откинулась крышечка подорожниковой коробочки, впуская ветер.

С силой расправились тычинки крапивы, поднимая и катапультируя плод…

Майя почувствовала себя равной Вселенной - и самому малому цветку. Она услышала ветер, и увидела пенье птиц, и родила ребенка с глазами зелеными, как молодые листочки. Она омыла его своими теплыми слезами и уложила на траву.

Еще одна тайна Природы открылась ей, наполнив душу невыразимым чувством собственного достоинства. Какая неспокойная сила ни гнездилась в крови лежащего рядом младенца, он был ее кровинкой, и Майя знала, что путь его будет столь же труден, сколь труден путь растения. А ее, Матери, дело внушить ему благоговение перед уроками Природы. О, если бы это видела Цветица!…

Дитя ее засмеялось, и Майя повернула голову. Невдалеке по прибрежной гальке катился серый прозрачный шар из прутьев, при каждом обороте равномерно роняя из узких коробочек-плодов по одному семени. Эго была верблюдка, перекати-поле.

Дитя уперлось ручонками в землю, поднялось и, бросив счастливый взгляд измученной матери, вначале неуверенно, а потом все быстрее побежало за диковинным мячом. Майя пошла следом.

Расступились зыбкие тела белых берез, и перед ними раскрылась долина, словно великолепный влажный цветок. Ветер прошел по траве большими шагами, и след его долго благоухал росой. По этому легкому следу бежал ребенок Майи, и был он не один.

Медленно планировали, описывая причудливые кривые, крылатые дети льянки. Семена люцерны кружились, словно косматые солнца. Легкие спирали дикого клевера отправились в путешествие. Реяли, словно тончайшая пыль, семена ночной красавицы. Парили парашютики одуванчиков, безостановочно вращались штопоры ковыля. Прозрачные крылатки ясеня порхали, будто стрекозы. Играли с ветром зеленоватые бабочки семян липы. Летающие тарелки ильма спешили следом.

Бежало дитя Майи, свободное от темноты матери и злобы отца, а за ним по полям, по пескам, по лесам, по зеркалу вод, спешили, освобожденные от векового проклятия - тупой неподвижности - цветы, травы, деревья, и каждое было родиной целой Вселенной:

О дуванчикН езабудкаА донис

Г воздикаО сокаР омашкаИ рисТ имьян,Т равенкаВ етреницаО межникЯ сноткаЗ аманихаВ алерианаЕ жеголовникЗ имолюбкаД ремликА конит,П ервоцветРябинник

И стодРепейникО бвойникД евясилА лтей,А ирВ ейникМ ятликЕ втермаС трастоцветТ олокнянкаЕ жаС трелолистН аперстянкаЕ динорогЙ одник

М айникО читокЯ сменникД ушицаУ рутьШ алфейА рникаГ олубушкаО тавникР осянкаИ ван-чайТ аволга!

- Смотри, Цветица! Летят на праздник жизни лесные и полевые, знаменитые и никому не ведомые братья и сестры твои. Ты видишь?

- Да. Я вижу.

ЛЕБЕДЬ БЕЛАЯ

…И увидел белую лебедушку.

Она через перо была вся золота,

А головушка у ней увивана красным

золотом

И скатным жемчугом усажена…

Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым

Хрусталь камень когда будет

положен против солнца, тогда

огнь из себя испущает, и поро

пищальный, и иныя вещи зажигает,

а как кто его согреет, то никак

ничего не зажжет.

Книга, глаголемая Прохладный Вертоград

Высшей волей все стронулось с места.

И душа, о высоком скорбя,

В эту ночь вместе с богом воскресла.

Но заметила только тебя.

Ю.Кузнецов