Карточный домик

Он осторожно прошелся бритвой по мятому лицу, стараясь обходить шрамы от прежних порезов, и начал собираться — расчесал волосы, прикрыв ими лысеющую макушку, надел свежую рубашку, повязал чистый галстук. Еще немного — и он будет готов отправиться на ночные торжества по случаю успешных выборов, приглашение на которые гарантировали его семейные связи. Остается потереть чайным полотенцем носки ботинок, чтобы вернуть им хотя бы часть прежнего блеска, — да и хлебнуть перед дорогой.

На северном берегу реки на окраине Сохо такси попало в дорожную пробку. В этом месте всегда были заторы, а в ночь выборов улицы заполнили толпы бражников и зевак. Сидя на заднем сиденье автомобиля и глядя, как машину обтекает бесконечный поток пешеходов и велосипедистов, Роджер О'Нейл нетерпеливо барабанил пальцами. Он спешил.

— Давай быстро сюда, Родж, — сказали ему. — Мы не можем сидеть здесь и ждать, даже тебя, всю эту проклятую ночь. И учти, нас уже не будет до самого вторника!

Он был директором службы рекламы и пропаганды партии и одной из ее наиболее известных фигур, но даже если бы его и узнали, вряд ли это дало бы ему какое-либо преимущество. И потом он вообще сомневался, участвовали ли все эти люди в выборах, не говоря уже о том, что вряд ли среди них найдутся такие, кто голосовал за правительство. Какое значение может иметь политика, когда есть возможность подзаработать кучу необлагаемых налогами денег?

Такси пересекло наконец Шафтсбьюри-авеню и влетело в Вардур-стрит, где, однако, тут же уперлось в плотную стену стоящих машин. Боже, так он наверняка их не застанет! И он решительно распахнул дверь машины.

— Пойду пешком! — крикнул он водителю.

— Извини, парень. Я не виноват. В этих пробках я теряю все, что зарабатываю. — Водитель не хотел, чтобы из-за нетерпеливости О'Нейл забыл о чаевых.

О'Нейл выскочил на дорогу, сунул банкноту водителю и рванулся следом за пробиравшимся между машин мотоциклистом. Миновав автомобильное столпотворение, он быстро проскочил мимо заведений со стриптизом и китайских ресторанов в узкую, сохранившуюся, видимо, со времен Диккенса улочку, заваленную кучами мусора. Протиснувшись мимо пластмассовых мусорных ящиков и нагромождений картонных коробок, он побежал. Туфли жали ноги, с наждым шагом боль все усиливалась. Добежав до Дин-стрит, он свернул налево и через сотню ярдов влетел в ворота одного из тех закутков Сохо, которые большинство прохожих, занятых тем, чтобы найти проститутку или увернуться от нее, здесь просто не замечают. Упрятанные в глубине скученных, перенаселенных кварталов, они, как правило, представляют собой небольшой дворик, со всех сторон окруженный мастерскими и гаражами, расположившимися в старых викториансних складских зданиях. Двор был безлюден; каблуки его ботинок звонко стучали по булыжнику, когда он устремился в дальний, затемненный угол двора. Остановившись на мгновение только для того, чтобы оглянуться, он без стуна толкнул небольшую зеленую дверь.

Меньше чем через три минуты он снова появился во дворе и, не взглянув по сторонам, поспешил назад и исчез в людских толпах на Дин-стрит. За чем бы он ни приходил, ясно было только одно: не за сексом.

В штаб-квартире партии было удивительно тихо. После нескольких недель нескончаемой бурной деятельности многие работники и антивисты в день выборов отправились в дальние избирательные округа, чтобы склонить к голосованию за партию еще немногих, чьи голоса, возможно, окажутся решающими. Оставшиеся ужинали в ближайших ресторанах и клубах, стараясь выглядеть уверенными и расслабленными и постоянно срываясь в нервное обсуждение свежих слухов о голосах и настроениях избирателей. Мало кто из них получил удовольствие от обеда, и скоро они потянулись назад, в офис, с трудом пробираясь сквозь толпы зевак и кордоны полиции. Загроможденный и шумный офис за последний месяц стал для них вторым домом. Теперь оставалось ждать результатов, и это тягостное ожидание превратилось в бесконечность.

Когда Биг Бен отбил 10 часов и город начал быстро погружаться в сумерки, чуткое ухо могло уловить раздавшийся отовсюду глубокий вздох облегчения. Избирательные участки закрылись, теперь уже никакие призывы, объяснения, нападки, инсинуации или — что возможнее всего — всемогущая путаница не могли изменить результат. Все закончилось. Некоторые активисты пожали друг другу руки, поздравляя с окончанием работы. Скоро они узнают, наснолько хорошо она была проделана.

Иак и в предыдущие вечера — это походило на некий религиозный ритуал, — все они, отключившись от мира, трепетно внимали сэру Аластеру Бурнету, Со своим успокаивающим голосом, волнами серебристых волос, на ноторые сзади давался контрсвет так, чтобы они сияли, подобно нимбу, он появлялся на экране телевизора, как архангел Гавриил. Теперь на ближайшие пару часов сам Господь будет довольствоваться вторым местом.