Карусель историй

– Завязывай агриться3 и шеймить4 меня! – парировала Лера, трогая отточенным ноготком свои татуированные бровки, – Не видишь, я к стриму5 готовлюсь! Если решил меня хейтить6: камон7

, чекай8 оценки! Только баттхерты9 свои, держи при себе… Кекать10 я хотела на эту отстойную училку! Все мои дноклы11 её просто ненавидят!

– Лера! Я тебя просил в домашней обстановке не использовать молодёжный сленг! – возмутился Иван Петрович.

– ОК

, Бумер12! – миролюбиво ответила дочь, – Разберись лучше с преподом! Пусть спустит свои юзлесовские13 методики в треш14…

«Одиннадцатый класс! Нахватает двоек! Плохо сдаст ЕГЭ, а там, глядишь, не поступит в институт! Куда с ней потом деваться? Будет болтаться, свихнётся совсем!» – терзался отец.

С ужасом представил, что Леру придётся устраивать на работу у себя в офисе и как она явится к нему на работу в причёске в стиле «пикси15 с ирокезом»16, розового цвета, драных джинсах, татуировкой на шее и пирсингом в носу.

«Провалюсь со стыда! Подчинённые увидят её и перестанут меня серьёзно воспринимать … Не нашёл подход к собственной дочери, какой из меня руководитель?» – думал Гусев.

«Из чего моя дочь создана? Из чего мы с женой её создали? Уйма лени, глупый апломб, модные шмотки, салоны, ночные клубы, инстаграм и отсутствие цели в жизни, – мысли бешено закрутились в голове, – одному Богу известно, как поведёт себя этот коронавирус… Если так будет продолжаться, ЕГЭ в следующем году могут и вовсе отменить! Для поступления в ВУЗ снова возьмут за основу аттестат зрелости. Что тогда? Необходимо выправлять оценки! Звонить учительнице… договариваться!.. В самом деле, моя Лерка не самый тупой ребёнок, чтобы ставить ей двойки по русскому языку!»

Иван Петрович пошёл советоваться с женой. Она поддержала мужа: нужно позвонить классному руководителю, «наехать» из-за устаревших методик и заставить её исправить оценки Лерочки.

Заместитель председатель правления банка набрал номер телефона учителя русского языка и литературы.

– Здравствуйте Иван Петрович! – приветливо ответил ему детский голос.

– Могу я услышать Аллу Владимировну? – удивился Гусев, мысленно сопоставляя слова ребёнка с жаргоном своей дочери.

– Я сожалею, но мама занята, – продолжил диалог маленький собеседник, – могу я узнать, по какому вопросу Вы звоните и что передать маме?

От неожиданности Гусев растерялся. Не мог же он сказать ребёнку, что хочет выпросить хорошую оценку для дочери. Иван Петрович замялся и произнёс:

– Когда Алла Владимировна освободится? Я бы хотел ей всё сам объяснить.

– Сейчас мама купает младшего брата, а потом будет укладывать нас спать. Пожалуйста, не отрывайте у нас нашу маму! – попросил сын Аллы Владимировны.

Иван Петрович пообещал малышу больше не звонить.

Он положил трубку и задумался. Налил полстакана коньяку, выпил и пошёл спать.

Сережкины рассказы

Разные поколения

Родители сняли на лето коттедж у моря. Пока Саша был с родителями, отдых протекал весело. Объехали всё побережье. Занимались спортом. Купались, ездили на экскурсии. Вечером гуляли, ходили в кафе и рестораны, катались на велосипедах, роликах, самокатах. Родители пробыли две недели и уехали – у них работа. Двенадцатилетнего сына оставили с дедом и бабушкой.

Что может интересного придумать дед? В лучшем случае – рыбалку. Не в понимании поездки на катере или яхте в открытое море. А с удочкой на берегу, в ожидании поклёвки – сомнительное удовольствие для Сашки.

Дед Сергей установил свои правила. Вменил в обязанности уборку дома, мытьё посуды и чтение книг. Начал требовать, чтобы внук сам себя обслуживал: заправлял кровать, прибирал свои вещи. Саша не хотел этим заниматься. Дед был непреклонен и требовал безукоризненного подчинения. На этой почве у них регулярно возникали конфликты.

***

Детство деда прошло в Киргизии, в небольшом провинциальном городе Ош. Там, где стремительные потоки Акбуры, выбравшись из темных ущелий Памира, неслись по Ферганской долине, разбиваясь на тысячи брызг на валунах, похожих на белые верблюжьи горбы.

Ошская детвора дневала и ночевала на реке. Купались, катались на тарзанке, ловили рыбу. Бредешки, неводы, удочки всех калибров и мастей были в ходу у любого местного мальчишки. Всё это богатство мастерили самостоятельно. Удочки из ивняка. Сачки из старого тюля. Неводы плели из суровых ниток.

В начале лета Сережке покупали сандалии. Их должно было хватать до осени. Зная об этом, он берег обувь для походов в кино или для выхода в город. Остальное время передвигался босиком и бегом. По раскаленной каменистой почве в сорокаградусную жару вальяжно не походишь! Дерматиновые плетёнки изнашивались быстро. Мальчишка их чинил сам. В толстую цыганскую иглу вставлял капроновую нить и сшивал ремешки. Получалось не очень красиво, но крепко.