Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание

Надо отдать должное Насте. Она стойко давала отпор. Стиснув зубы, парировала все нападки на подругу. Но на десять её слов в ответ летело сто.

— Гульнара в этом не виновата! Дело в том, что…

— А ты — МОЛЧИ! — и продолжился с новой силой.

— Почему ребёнок весь изгваздан⁈ Почему на полу грязь⁈

Действительно Алия только что взяла какое-то лакомство со стала, но испугавшись начавшегося ора, смазала себе по щеке липким, и уронив то ли пирожок, то ли ещё что, на пол.

Итак, что у нас тут? На лицо — форменный разнос «генерала» на плацу. В полную силу лёгких. С использованием всего словарного запаса и искусно-витиеватого его хитросплетения. Чтобы только унизить подчинённых, не добиться правды, нет, а чтобы растоптать даже надежду хоть когда бы то ни было оправдаться. Чтобы слушали только её одну. Но обычно у генерала есть цель. Завладеть умами сколь бы то ни было многих стоящих перед ним представителей народа. И вот когда у взвода, роты, полка уже точно не осталось своих мыслей… Вот тогда донести до толпы ту единственную мысль, ради которой, собственно, тот генерал и приехал к людям. Отстоять Москву в 41, Сталинград в 42, или взять рейхстаг в 45. Как правило тем солдатикам предстояло умереть. А вот Цель! Ради чего их посылают на смерть — вот ЭТО и нужно было вложить вдолбить в головы людей. Для этого и орёт генерал на плацу. Знает ради чего. Эк меня понесло! С чего бы?

Эта тётка вряд ли знает конечную цель своего концерта. И неважно что послужило первопричиной такого поведения. Тётка явно пребывает в своей стихии. И пора заканчивать эту бодягу. Девчонок выручать. Гульнару спасать — вот что!

В это время из беседки вышла перепуганная Алия. Мать всё-таки нашла в себе силы и вытолкала её с места экзекуции.

Тут же Катя обняла её, чтобы хоть как-то утешить.

— Азамат, — тихо позвал Тофик. — Возьми сестру, и отведи в дом. Нечего вам тут слушать. А мы маму вашу выручать будем.

Мальчик кивнул, и дети ушли очень серьёзные.

Оставшиеся Кас, Катя и Тофик Арташесович быстро переговорили, но обошлись без слов. Разговаривали одними глазами.

Тофик указал на дверь и развёл руками. Кас перевёл для себя как: «Ну что мне с ней — воевать что ли⁈»

Катя, напротив, всем видом показывала что готова показать разбушевавшейся курице «где тут что почём в неурожайный год озимых апельсинов»!…

Кас так же молча сделал последние распоряжения перед «боем»: Кате не высовываться из-за бруствера. А Тофику побыть в резерве. Повесил автомат на плечо и двинулся.

Бодро дробя ботами по ступенькам, производя как можно больше шума, поднялся на поле боя. Ну, Господи, не пронеси, но вынеси! Жаль что молится не умею, а то бы… Демонстративно поправил автомат на плече. Набрал побольше воздуха и выдал:

— А НУ ЖИВО ЗАТКНУЛАСЬ! ЁРШ ТВОЮ МЕДЬ! ЖАБА С КОЧКИ!!

Тётка мигом замолчала! Как от ушата ледяной воды. Сидела, мелко хватая ртом воздух. Если бы можно было озвучить её звуки то получилось бы нечто подобное: «Авь-авь-авь…»

— Не нравится⁈ — Продолжил Кас, но уже нормальным голосом. — Мне тоже НЕ нравится когда лают на мою родню! Тем более — посторонние!

— Родню? — Тётка вопросительно заозиралась, перебирая лица.

— Да, Гульнара — сестра мне! А Тофик Арташесович, вот он, — он указал рукой на заглянувшего — брат! Чего тут такого?

Надо было видеть ошалелые глаза нежданной «гостьи». Но вклиниться в свою речь давать не стоило.

— Кккак⁈ — Вопрос возник скорее от неожиданности нежели от удивления.

— Так! «Братских народов союз вековой!..» ЗАБЫЛА ЧТО ЭТО ТАКОЕ⁈ КРЫСА ЗАБОЛОТНАЯ!! — и уже на тон тише продолжил: — Вопросы? Нет вопросов? Тогда марш на место! Уб… В-вашу в дышло муть…

Странное дело — тётка встала. Охнув на ступеньках, спустилась с крыльца и с потерянным видом побрела прочь. Впрочем, далеко она не ушла, не то состояние, плюхнулась на первый же бугорок — и затихла.