Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание

— Ну и Слава… — Александр запнулся, — Ээ…???

У него отяжелел рукав куртки на левой руке. И то, что там мешалось — начало издавать звуки.

Сняв штурмовку он увидел большой плоский телефон, закреплённый ремешком как часы на руке… Он-то и верещал как подорванный.

— Э-это что ещё значит⁈

— А то и значит, Коллега! — Просиял Шафранов всеми тридцатью двумя металлокерамическими зубами — Что, и Вы Теперь в Привилегированном Классе? Поздравляю! — И профессор потряс перед собой левой рукой, на которой висел точно такой же смартфон!…

— Что это⁈

— Это, дорогой мой Сашенька, непосредственное доказательство того что мы и правда находимся на другой планете. А этот предмет — связь с затеявшими столь грандиозный, с позволения сказать — шахер-махер!

— А я всё надеялся проснуться… — упавшим голосом произнёс Истомин.

— Иии, Батенька… Не мечтайте даже! Вернуться у нас нет никаких шансов…

— Будете смеяться, профессор, но последние часы я ловил себя на мысли, что мечтаю чтобы из-под какого-нибудь куста выполз уже Валдис Пельш со своей дурацкой программой и гаркнул мне в ухо: «Вас снимают скрытой камерой!!»

День Восьмой. ч.2 Бьет как ключом и все по голове. Давление?

(Вперед и вниз!)

«Кротовая нора», в самом начале имевшая около полутора метров в диаметре, сразу загибаясь в пологую спираль, уходила вниз в глубь холма. Тропинка постепенно расширялась. Причём, в основном — вверх. И скоро стало удобно идти одному человеку, не пригибаясь.

— Пол усыпан мелкими камушками — не то щебёнкой, не то ещё чем…

— Хорошо что не скользит — а не то б!

И, как «услышали» нас — субстанция под ногами поехала, и…

Все тут же «сели» на задницы и покатились вниз… Независимо — сколько у них ног…

— Вашу ж бабушку — больно жэ!

— Классная тёрка! Только я Вам — НЕ МОРКОВКА-ААааа!!

— ВАХ!! На входе салазки забыли выдать — да!

— Бээээ?!!!

Хорошо что «ехать» пришлось недалеко. Потирая соструганные места люди приняли на спины съехавших за ними скулящих, лающих и блеющих членов экспедиции.

— Ох, Август!

— Какой же ты мягкий — за это спасибо.

— Но всё-таки тяжёлый!

Август один, протаранив и, тем самым, отодвинув всех людей, проехал на несколько метров вперёд.

Охи-ахи и всевозможные причитания и словесные негодования вместе со скулёжем и вылизыванием собаками людских лиц. Постепенно перешли в людские восторженные возгласы.

Вокруг разливался янтарный свет. Казалось он струился отовсюду…

Пещера, точнее вертикальный скальный разлом всё так же уходил вниз, но более полого и заметно расширяясь. Дневной свет проникал через трещины, разбегаясь солнечными зайчиками по влажным стенам разноцветной мозаикой.

— Вот же — незадача… — ворчал Кас.

— Чего не так, дАрАгой, а⁈

— Да, ть!!! Я вам чё — болерун чё ли⁈ На цыпочках ходить… Ладно бы за деньги — а то задарма!! Недавно только на ноги толком встал, а тут то в гору, то в раскоряку, то на пальцах…

— Объясни толком-то…

— Тропка, говорю… Стены и потолок раздались — спасибки. А дорожку могли сделать пошире?!! То каблук провалится, то носок — чтоб им! ТоЯма ТоКанава…

— Н-ну извини, да? Туристические маршруты с мостиками не успели проложить для тебя, дорогой! Прости пожялюсьта!

— К октябрьским чтобы всё исправили, товарищ Миторян! Лично отвечаете! Не то будем разговаривать на другом уровне! Вы ж понимаете — с меня тоже главк отчёт требует — торопит…

— Вьсё исравим, дорогой — не вольнуйтесь…

— Сталактиты… — восхищенно прошептала Катя.

— Никогда в живую не видел — только по телеку!

— Красотень!

Дальше — больше. По мере продвижения вглубь пещеры стены расступались вширь, потолок поднимался всё выше. Лепнина становилась всё затейливее.

— Глядите — сталагмиты…

— Не понял — это чего?

— Каменная сосулька, которая растёт сверху называется…

— Сталактит — да это я знаю. А?

— А та что растёт ей навстречу — с пола к потолку — называется сталагмит.

— О как!

— Когда они соединятся, — продолжили Катя, — вода всё также будет стекать по ним — неровности выровняются, превращая сосульки в тонкий столб. И дальше им останется только расти вширь…

— Ха! Вспомнил! — Встрепенулся Кас. — Видел я однажды — сосуленцИю… О-го-го какая! На углу кинотеатра зимой прохудился водослив с крыши. Так сосулька наросла — метров семь высотой и в ширину пять, не меньше! Вот, ей-Богу — не вру!

— Если свисающие сосульки «сталактиты», более или менее, одинаковы, — тихо продолжила Катя. — Хотя это совсем не так — нет не одной похожей! То сталагмиты — абсолютно разные…

— Просто вниз смотреть проще. Наверх — шея быстро отваливаться начинает.

— Ну… да, — согласилась Катя. — Смотрите: ну чем не огарки свечей? Тоньше. Толще. Иные выглядят как бочонки мёда — ровненькие, пузатенькие. А другие оплыли с одного боку и, теперь, имеют затейливую соседку рядом с собой.

— Как будто ей не захотелось расти вверх, а стало скучно и «свечка» вырастила себе сиамского близнеца, — подхватил Тофик.