Кастанеда. Код иной реальности

Я достал астролябию и поставил ее на стол, направив свет таким образом, чтобы лучше высветилась ажурная гравировка. Не знаю, насколько Касси разбирается в подобных вещах, но красота прибора должна ее очаровать. Однако астролябию Касси не увидела – она даже не дошла до нее. Она вообще не прошла дальше порога: ее вниманием завладел сундук, который я поставил на полку в прихожей. Она молча рассматривала его со всех сторон; глаза ее горели жадностью и страстью. Ее чуть не трясло: видно было, что она с трудом сдерживает себя. Я молча наблюдал за ней.

– Где ты нашел его? – низким голосом спросила она.

– Не я. Мой союзник. Я покупал в антикварной лавке подарок для Теда – союзник направил меня в угол, где лежал этот сундучок. Антиквар отдал мне его даром.

– Ты знаешь, что это за письмена? – голос Касси дрожал от волнения. – В них содержится послание Силы.

– Разве ты можешь прочитать их? – удивился я.

– Нет. Но я чувствую Силу, – закрыв глаза, она начала ощупывать сундук своими тонкими, гибкими и невероятно подвижными пальцами. Впервые я обратил внимание на ее руки, и тут меня осенило.

– Кассандра! – громко позвал я. – Мне нужна твоя помощь.

Я вынес ей узлистый сверток из расписанного шелка. Если и есть на свете руки, способные развязать все эти сцепившиеся узлы, то это руки Кассандры. Несколько ловких движений – и я уже созерцал то, что скрывалось внутри платка. Он был полон мелких медных монет – полуистершихся и очень старых. Поверхность некоторых истерлась совсем, на других, хорошенько присмотревшись, можно было различить отдельные буквы. Мы насчитали ровно сорок штук. Когда я прикасался к ним, то чувствовал легкое покалывание в пальцах, словно монеты были под слабым напряжением. Кассандра испытывала те же ощущения. Я решил, что это особенность сплава, который, контактируя с воздухом, дает обжигающую реакцию. Но Касси покачала головой:

– Яков, они полны Силой настолько, что ее можно ощущать физически. Союзник неспроста привел тебя к той дряхлой гречанке. То, что она отдала тебе, напрямую связано с Силой твоего союзника. Только пока неясно, как. Может быть, Карлос тебе что-то объяснит?

* * *

Я высыпал монетки в сундучок, завернул его в исписанный шелк и отнес Кастанеде. Его реакция меня озадачила. Он долго вертел монеты в руках, рассматривая каждую не меньше десяти секунд, со всех сторон обследовал сундучок и даже переписал себе в блокнот литеры, которые можно было разглядеть невооруженным глазом. И все это молча. (Шелк с арабскими письменами, на которые я возлагал столько надежд, его не заинтересовал никак.)

– Так, так, – наконец заговорил он. – Значит, вот к чему все пришло. Неожиданно. Да.

После этого он попросил меня снова рассказать, каким образом я обрел монетки и сундучок.

– Скажи, Яков, что в этом всем показалось тебе наиболее странным?

– Лицо толстого доктора, – не задумываясь, ответил я. – Оно явно мне знакомо. Только я никак не могу вспомнить, где видел его.

– Думаю, он объявится очень скоро. Тебе нужно быть готовым к этой встрече.

– Он – маг? Предстоит новая битва?

– Нет, скорее всего, нет, – размышляя о чем-то своем, сказал Кастанеда. – Впрочем, не берусь утверждать наверняка… Игра перешла на другой уровень. Хотя и не могу пока понять, каким образом ты умудрился на него перейти. Но это можно было предвидеть.

– Карлос, не говори загадками! – взмолился я. – Объясни, что все это значит!

– Охотно, – улыбнулся он. – Яков, у тебя есть хотя бы какие-то предположения относительно того, что это за монеты?

– Никаких, – я развел руками. – Старинная медная монета, очень мелкая. Для современных коллекционеров, быть может, и представляет какой-то интерес, но в той стране и в то время, когда она была в ходу, не ценилась никак.

– Старинная! – захохотал Кастанеда. – Яков, да это сама древность

! Любой коллекционер за нее отвалит целое состояние, а понимающий человек – продаст душу… Да и во времена своего хождения эти монеты кое-чего стоили: при определенных обстоятельствах. Яков, это – обол! – торжественно произнес он. – Монета, которую умерший должен было отдать Харону за переправу через Стикс… Это не просто деньги Силы – это деньги Смерти! Здесь сорок оболов: число совсем неслучайное… А сундучок предназначался именно для них: смотри: литеры на монетах и на полосках сундучка одинаковые.

– А антиквар говорил, в сундучке был пиратский талисман, привлекающий деньги.

– Ну, пираты могли воспринимать это как угодно… при всей своей жестокости они были людьми суеверными и верили в любую чушь… но вряд ли именно пираты отрыли сундучок. Не это важно. Ты сам-то понимаешь, что с тобой происходит? – неожиданно спросил он.

– Нет, – честно признался я. – С того самого момента, как рухнул рынок закладных бумаг, я перестал понимать, что со мной творится. А когда начинаю думать об этом, голова трещит по швам.

– Хочешь, я скажу тебе?

Этот вопрос вызвал у меня замешательство. Мне стало холодно и страшно. Кастанеда знал обо мне что-то такое, чего я мог и не вместить.

– Не уверен, – честно ответил я. – Мне страшно.