Кастрюлька с неприятностями. Принцы только такое всегда говорят... Семь гвоздей с золотыми шляпками (3 в 1)

Ну, все равно, на мой взгляд — преступления не окупаются.

У меня оставалось не так много времени до отправления «Гордости Бритвальда» дальше, из Люнденвика в Христианию, всего пять часов. Прикинув, я решила наведаться все-таки в Кинсейл и посмотреть, как устроился Сирил, и чему его научила банши. В конце концов, от Кэнэри-Уорф до Кинсейла всего четыреста шестьдесят миль, семьсот с небольшим километров, вполне можно пройти двумя порталами. Тремя, поправила я себя: от Люнденвика до Мансениона, оттуда в Байле-Клиах, ну, а там уже Сирил сможет открыть встречную дорожку. Должен смочь.

Все получилось, и даже Кельтское море не помешало. Иногда, во время шторма, даже такая неширокая вода сильно сбивает настройку портала. Но тут все вышло отлично.

Дом, неожиданно доставшийся Сирилу по завещанию старого Шимуса О'Ши, был очень старым. Выбеленные стены первого этажа были из тесаных камней, переложенных плоскими булыжниками; второй этаж, гораздо более новый, выложили из красного кирпича. Плющ вился по стенам, доходя до травяной крыши; белые оконные рамы с мелким переплетом были прорисованы красным.

— Я смотрю, тут кто-то еще живет, помимо тебя и твоей матушки? — спросила я у Сирила, заметив во дворе дома совсем молоденькую девушку, развешивающую выстиранное белье.

— Живут, конечно. Я же не мог выгнать из дома родню, которая тут прожила всю жизнь. Сейчас здесь вдова маминого брата, Линда, с детьми. Еще мамина кузина Сиобан с мужем Патриком, и их дочка Дейдра, вот она белье развешивает…

— Ты был на них зол за то, что они отказались помочь твоей маме, — проговорила я медленно. — Сирил, ты проклинал их, а теперь разрешил жить в своем доме и есть твой хлеб.

— Это моя родня. И другой родни у нас с мамой нету. Скоро я уеду отсюда, и буду возвращаться нечасто. А с сестрами и племянниками ей не будет ни скучно, ни одиноко, — пожал плечами Сирил.

— Ну что же, это правильно. Пойдем, познакомь меня с твоей мамой. Да и Джаледа хорошо бы найти, должна же я проверить, что вы успели освоить нового.

Вечером я открывала портал совершенно успокоенная: мои студенты не били баклуши все каникулы, и не посвящали это время только и исключительно хозяйству. Они попрактиковались, многому научились у Керидд и, по-моему, повзрослели.

Я тоже побеседовала с Керидд, задав ей интересующие меня вопросы. Не на все из них я получила ответ, но то, что удалось узнать, должно оказаться кстати, когда мы с Мартой Яначековой-Врожецкой встретимся лицом к лицу.

Глава 41

Чутье, интуиция, нюх — можно как угодно называть то внутреннее чувство, которое заставило меня в последний момент изменить планы и остаться на борту «Гордости Бритвальда» до конца ее рейса. Вообще-то, в Христиании мне было решительно нечего делать: здешнему отделу Службы магической безопасности давным-давно не приходилось расследовать что-нибудь действительно серьезное, отделения боевой магии в местном Университете не было, роднёй в этих холодных краях я тоже как-то не обзавелась.

Правда, весьма интересна была местная Гильдия артефакторов, и вот с ее главой, почтенным мастером Хорусом ван дер Гаклем, мне очень хотелось побеседовать. Больно уж любопытные разработки они показали на последней выставке артефакторики в Гравенхааге.

Александра ван Хоорн предложила мне остановиться у них в доме, и я согласилась. Не слишком люблю отели, жить в частном доме куда комфортнее.

Утром я позавтракала совсем рано. Обитатели дома еще спали, и милейшая фру Густавсон, главная повариха посольской резиденции, напоила меня отличным чаем со свежими булочками, маслом, сыром и медом. Кстати, прекрасный бутерброд получается, если, перед тем, как увенчать хлеб с маслом куском сыра, прослоить все это медом. И почему я так не завтракаю в Лютеции?

Прогулявшись по набережной, я полюбовалась изящной решеткой Королевского сада Тиволи, подставила лицо косым лучам восходящего солнца и неторопливо дошла до величественного здания Университета имени Аарона Бальгаузена. Изучила надпись у подножия статуи вышепоименованного Аарона — основатель Университета, детский врач, открыватель вакцины от полиомиелита, создатель школы педиатрии… Хорошая биография, правильная. И неудивительно, что именно здесь уже лет триста — самая сильная педиатрическая школа.

Ректор Университета в Христиании традиционно был врачом, в том числе и нынешний, носивший самую распространенную в Дании и Норсхольме фамилию Свенсон. Раз уж я здесь оказалась, мне хотелось обсудить с ним возможность стажировки наших медиков и магов-медиков по обмену с Христианией.

Профессор Свенсон уже ждал меня в своем кабинете, и мы, чинно обсудив погоду, здоровье и усталость после дороги, перешли к увлекательнейшей сваре на тему квот, сроков и мест для проживания на время стажировки. В разгар этой свары, когда Свенсон уже дрогнул и начал соглашаться на мои условия, мой коммуникатор тихонько квакнул. Пришло короткое сообщение от Александры: «Вы очень нужны в Гильдии артефакторов. Пропал ценный амулет. Сможете?»