Ката

– Да, понимаю. Но мы можем не допустить, чтобы такая же участь постигла других… То, как ты поступаешь с другими, имеет последствия – во всяком случае, должно иметь. Причем не только для жертвы.

– Но на смену этим негодяям придут другие.

– Тогда им тоже придется пожинать последствия, – сказала Ката как можно более ласковым тоном. – Я подумала о том, что вы тогда сказали насчет Ганди: «Если все будут поступать по принципу “око за око”, то весь мир ослепнет». Знаете, как мне кажется? Если будет «око за око», то получатся двое одноглазых: не только жертва, но и преступник. Потому что он заслужил это. И более того: если он будет одноглазым, менее вероятно, что он повторит свой поступок.

Ката встала и направилась к выходу. Человек на другой кровати лежал с открытыми глазами и недоуменно смотрел вокруг, словно только что очнулся от воздействия препаратов.

Фридьоун поднял руку, чтобы попрощаться.

– Выздоравливайте! – сказала Ката и ушла.

60

Она рассматривала головы на стене. Ровно подстриженные волосы до подбородка закрывали лица, словно шторы. Ее внимание привлекло, что на всех них волосы были одинаковой длины

, хотя при жизни это было не так.

Ката заставила себя подойти к головам ближе и проверила, нет ли в стене за ними отверстий (мало ли, вдруг ее кто-нибудь разыгрывает). Она тщательно осмотрела кожу голов, потянула за волосы, чтобы убедиться, что это точно не парики. У Кальмана кожа на голове имела синий, почти фиолетовый оттенок, и при ближайшем рассмотрении тот же цвет обнаружился у остальных.

Если у всех троих волосы были одинаковой длины, значит, когда-то их всех обрили и потом дали примерно одинаково отрастить волосы.

Зачем?

Немного подумав, Ката принесла из кухни стул и ножницы. В ванной отыскала тряпку, одноразовые лезвия и пену для бритья, которой пользовалась, когда ей случалось брить ноги.

Она начала с Кальмана: встала на стул, одной рукой подхватила волосы, а в другую взяла ножницы; потом состригла волосы как можно ближе к корням, оставив их только на макушке и на затылке. Ту же процедуру повторила с Мией и Носорогом, и под конец состригла волосы надо лбом, чтобы стали видны лица, – хотя этот момент она старалась оттянуть как можно дольше. У Кальмана вид был печальным, словно ему не по душе перспектива смерти, а Носорог ухмылялся и выглядел вызывающе.

Затем Ката взяла пену и лезвия, обильно полила пеной головы и начала соскабливать волосы, по мере необходимости стирая тряпкой пену и срезанные пряди.

Она провозилась с ними долго – но вот все головы стали лысыми и сияющими, как только что отполированные зеркала, и на них постепенно проступили нанесенные – от верхней части лба до затылка – знаки. На голове Мии было изображение – точнее, контуры – человека, который на первый взгляд показался Кате двухголовым: одна голова над животом, другая на плечах; но потом она увидела, что нижнюю голову он держит в руках.

На голове Кальмана рисунок был уже другой: человек поднимал вторую голову вверх над своей собственной. А у Носорога он держался руками за собственную голову, словно пытаясь вдавить ладони в виски, а второй головы на картинке видно не было.

Эти три картинки содержали в себе инструкции.

Ката опустилась на пол, заглянула под головы и увидела, что все они висят на одинаковых крючках – коротких железных «лапах», торчавших из стены и у шеи загибавшихся вверх. Другие головы крепились к стене на полированных дощечках, к которым прилегали шеи, и Ката определила на глаз почему: в отличие от всех остальных животных, обезьяны и люди – прямоходящие, и голова у них направлена не вперед, а вверх, ведь они ходят на задних ногах, ориентированы уже не по горизонтали, а по вертикали, – и это казалось ей тем более удивительным, чем больше она об этом думала. Каким же гнетущим это должно было быть в ту пору: больше не стоять твердо на четвереньках, когда центр тяжести такой широкий и расположен так близко от земли, а подняться – и обречь себя на непрерывные упражнения по поддержанию равновесия, на точные движения, хождение на цыпочках: сколько же на это все было затрачено энергии! Но эта перемена явно прошла не впустую, тут и сомневаться нечего (Ката улыбнулась про себя), если посмотреть на Землю в наши дни: во всех сферах бал правят люди.

Нет, это решение было верным: в придачу к недостатку равновесия мы явно получили еще что-то – и лучше, – что-то, что компенсировало энергозатраты и со временем позволило нам сажать на привязь и забивать наших братьев, оставшихся на четвереньках у земли, неповоротливых и вялых от своего устойчивого равновесия.