Катаклизьма. Сетевая Сага.

Любит Исидор Петрович музыку, не может не любить, как, впрочем, и свою секретаршу Юленьку. Юленька - баба справная, в самом соку чертовка, в делах любовных выдумщица отменная. Такая баба - отрада для любого мужика, и Исидор Петрович неизмеримо горд тем непреложным фактом, что Юленька досталась именно ему. А вышло-то этак - должно, кривая вывезла! а то и чёрт подсобил! - благодаря катаклизьме! Птицей-тройкой рванулась карьера в тот день, с места вскачь понеслась-понеслась по ухабам, да и доставила сходу в это высокое кресло... И - к Юленьке...

...Усмехнувшись, прихмыкнув, Исидор Петрович окидывает внимательным взглядом массивный свой стол: повидал, ох, кое-что повидал сей предмет меблировки! Не единожды - пожалуй что 20 разов уже будет - довелось испытать ему тяжесть упруго-горячего тела Юленьки, когда он, сгорая от страсти, деловито окучивал огород молодайки.

"Гы-ы-ы!"

Исидор Петрович припомнил, как давешним днём заявилась Юленька в офис в чём мать родила: на теле - сетка-трико с крупной ячейкой, - как в рыбацкую сеть завернулась! - и только короткая юбчонка, да розовая кофточка скрывали в тот раз от его сластолюбивого взгляда дивные очертания и формы негодницы. Не утерпел он тогда, тут же бросил, отложил все дела, и предался игривым утехам...

"Гы-ы-ы!"

...Мысль Исидора Петровича вдруг оборвалась... А причиной тому неожиданно стал оглушительный - должно, за десять вёрст услыхали! - многоголосый гомон, идущий, по всей вероятности, со стороны штаб-квартиры.

"Что там ещё? - неприятно кольнуло в уме. - Не подвох ли какой?"

Затаив дыхание, Исидор Петрович замер, чутко вслушиваясь в перегуд голосов.

"Взашей, - донеслось до обострённого слуха, - гнать надо гада!!! Взашей!!!" "В ложке его утопить, - отозвалось в ответ ухарским, кровь леденящим, криком, - в ложке!!!" Тут же, будто солью из мешка, многоэтажно сыпануло хлёстким забористым матюгом!!! И... стихло... Тишина... Точно и не было ничего...

"Видать, перебрали слегка слесаря-то", - решил для себя Исидор Петрович и, умиротворённо, с ленцой, позёвывая, продолжил течение мысли: "вот и распетушились. Ну ничего, набьют себе рожи, мускулами поиграют, да и замирятся мужики. И всё будет у нас нормалёк!"

"Гы-ы-ы!"

В дверь постучали, да приветно так, мягко, - точно киска лапкой царапнула.

- Да-да... Войдите... - голосом, в котором смешались и грусть и радость, и предвкушающая наслаждение боль, говорит, учащённо задышав, Исидор Петрович.