Катализатор

— Придётся, — говорит Кудряш, крепко сжимая мою руку. Наверное, чтобы я не пыталась сбежать от него. — Мы не можем бежать с ним так быстро. Заберём его тело, когда они уедут.

Успокоенная этой мыслью я бегу с ним, спотыкаясь о невысокий кактус посреди дороги. Мы прячемся среди коротколистных деревьев и выжидаем, пока машины подъезжают всё ближе, рёв их двигателей — единственное, что разрывает ночную тишину.

Они останавливаются всего в нескольких метрах от нас, и я задерживаю дыхание. Раздаётся хлопок дверей, и ещё несколько. В свете фар я вижу лицо Рэдклиффа, который явно стоит во главе их всех. Он приближается к основанию горы — или того, что от неё осталось, — к месту, где лежит мёртвый Трей. Рэдклифф склоняется над его телом. Кто-то что-то выкрикивает, и несколько человек подбегают туда. Они выглядят как врачи, и у них с собой носилки. Они погружают Трея в грузовик.

— Нет, — шепчу я. Слёзы горят на моих щеках. Я больше никогда его не увижу. Не поцелую его губ, не возьму его за руку, не почувствую, как он обнимает меня за талию. Жестокость судьбы давит мне на грудь, не давая дышать.

Я сдерживаю порыв броситься вперёд и выцарапать глаза Рэдклиффа голыми руками. Я и на двадцать метров к нему не подбегу, меня тут же застрелят.

Мне остаётся только наблюдать, как тело Трея исчезает в машине, и все они уезжают прочь. Горячие слёзы текут по лицу, попадают в рот. Я плачу. Кудряш ничего не говорит, но я вижу, как он украдкой вытирает глаза. Немного собравшись, я тру ладонями лицо и поворачиваюсь к Кудряшу.

— И что теперь? — мой голос звучит сильнее, чем я себя чувствую. Ну, по крайней мере, он не отражает то, в каком состоянии сейчас моё сердце — растерзано, расколото надвое, разбито на маленькие кусочки. Если я постараюсь не думать о Трее, то мне, возможно, удастся пережить остаток этой ночи.

Кудряш прочищает горло, перед тем как заговорить:

— Пойдём узнаем, что думает Нэш, — он запинается. — Теперь он главный.

Как будто мне нужно напоминание.

Мы тащимся по пустыне к другому участку деревьев, где спрятались Нэш и Трина. Они встают, когда замечают нас.

— Какой у нас план? — выкрикивает Кудряш, когда мы приближаемся.

— Я только что получил сообщение от других выживших «граневцев», — отвечает Нэш. — Оказывается, многие в западном крыле успели сбежать до того, как проход обвалился.

Эти новости слегка оживляют меня.

— Сколько сумели спастись? — спрашиваю его.

— Около сотни, я думаю.

А значит, другая сотня погибла.

— Муки совести? — язвит Нэш.

Сужаю глаза.

— С чего бы?

Нэш шагает ко мне, сжимая кулаки.

— Может, с того, что ты послала их сюда, подлая крыса.

— А откуда нам знать, что это не ты? Теперь, когда Трея нет, разве не ты возглавляешь «Грань»? Как удобно.

— Ребят, хватит, — обрывает Трина. — У нас есть проблемы поважнее, чем поиски предателя, которым ни один из вас не является.

— Да, командир, если вы возглавляете нас, то сейчас самое раздать указания, — добавляет Кудряш.

Нэш ругается себе под нос и выпрямляется во весь свой рост.

— Эти ублюдки так легко не отделаются. Они забрали наш дом и нашего лидера. Они убили наших друзей и нашу семью. Они за это заплатят. Давайте встретимся с остальными «граневцами» и решим, какое правительственное здание стоит взорвать. Средь бела дня.

Отмщение. Разумеется, в этом план Нэша. Но знаете что? Месть никогда ещё не была такой сладкой.

***

— Всё в порядке. Он свой, — говорит Кудряш, когда мы замечаем фары приближающегося грузовика. Мы уже прошли пешком некоторое время, придерживаясь пустых дорог и оглядываясь в поисках дронов. По указанию Нэша, мы разделяемся. Кудряш и я должны достать оружие и боеприпасы из одного места за пределами лагеря, в то время как Нэш и Трина встретятся с остальными членами «Грани» и подготовят бомбы.

Белый грузовик тормозит у обочины, и мы выходим ему навстречу. Мужчина в годах, с волосами, собранными в хвост, выходит из машины, нервно оглядываясь.

— Только вы двое? — говорит он, растягивая слова.

Кудряш кивает и подаёт знак мне, чтобы забралась на пассажирское сиденье. Я подхожу к человеку — одному из фермеров, как я понимаю, которые сотрудничают с «Гранью». Это заметно в свете фар по его джинсам на подтяжках и загорелому лицу.

— Что случилось? — спрашивает он резким голосом. Кудряш вздыхает:

— На лагерь напали с дронами.

— А что с поставками? С продуктами?

— Больше нет.

Мужчина, которому на вид я бы дала за шестьдесят, бьёт по рулю и матерится. Он переводит взгляд на меня:

— А ты кто такая?

Не успеваю ответить, как вмешивается Кудряш:

— Она была другом Трея.

— Была?

— Трей мёртв, — отвечает Кудряш с запинкой.

Мужчина издаёт рёв и отворачивается. Он опускает голову, и моё сердце разбивается от его реакции. Ужасно, что мне приходится терпеть собственную боль, но ещё хуже видеть, как скорбят другие.

Как только мужчина берёт себя в руки, он протягивает мозолистую руку:

— Рэй Джонс. Но ты можешь звать меня Джонс.

Я пожимаю руку. У него огрубевшая кожа человека, годами работавшего с землёй.

— Сиенна, — представляюсь я, мой голос едва ли громче шёпота.

Джонс кивает и возвращается к рулю.