Катарсис

Группу вывели на асфальтированную дорожку, она тянулась от выхода, минуя куртину, в лесную чащобу. Свет дня потух, деревья и кустарники замерли черной неразличимой стеной. Дан приметил Юл, незаметно, как бы невзначай, пристроился рядом, Юл скосила фиалковый глаз и никак не отреагировала. Однако, едва начали разбредаться по аллее, сама приблизилась к Дану и неожиданно взяла под руку.

– Не возражаешь?

Прозвучавшее вовсе не фамильярно обращение на “ты” показалось вполне уместным, в ее устах означало определенную степень доверительности и намек на взаимопонимание. Надо было самому проявить инициативу, а получилось – ведущей в их едва наметившихся отношениях становилась Юл, а ему отводилась роль ведомого. На “ты” так на “ты”, он нисколько не возражал.

Было тепло, Дан и Юл обошлись без курток; настоянное на смолистой хвое дыхание леса заставляло поглощать его полной грудью, пить глотками, как живительную влагу. Стояла такая тишина, что слегка звенело в ушах, словно невидимый колокольчик касался барабанных перепонок, мир замер в предвкушении чего-то особенного; казалось, нет ничего окрест, ни спичечного коробка, давшего приют на месяц полутораста добровольцам, ни чудного эксперимента, ни лекций, ни оседающих в подкорке, как золотоносная пыль, правильных слов о лжи и правде – нет ничего, кроме тишины и резкого, щекочущего нёбо, словно минеральная вода, воздуха.

От Юл пахло шампунем, доносился еле внятный аромат сладковатых духов, Дан не был их поклонником, однако сейчас запах почему-то не раздражал.

Он непроизвольно вспомнил про давнюю первую и последнюю поездку в эти места и решил поделиться со спутницей. Когда это было… лет двадцать назад, он тогда писал роман без всякой надежды опубликоваться на родине, скрывал от всех, на что имелись веские основания, лишь дочь и зять – эст знали; писалось про тогдашнего Властелина, имена главного героя и его окружения были зашифрованы, но легко угадывались. Почему поехал сюда? Хотелось своими глазами взглянуть на диво дивное, таившее очертания Резиденции, в которой по воле автора, то есть его, Дана, воле, затеялся важный, ключевой разговор Властителя с ближним кругом, разговор этот развернул Славишию совсем в ином направлении…

– Выдумал или в самом деле разговор имел место? – спросила Юл, выслушав Дана, и неожиданно громово, заливчато захохотала – будто филин вспорол тишину сначала уханьем, а после резким, почти сатанинским, ненатуральным смехом. Чего в хохоте Юл было больше – 

вызова, доли сомнения и неуверенности, самодовольства, язвительности, ехидства или самоутверждения – он не знал, тем не менее, закатистый хохот покоробил, заставил напрячься. Напряжение, впрочем, через мгновение-другое ушло.

– Придумал, конечно.

– Ясно… Ну и чем все окончилось в романе твоем?

– Тем же, чем и в жизни, за одним существенным исключением: Властитель в романе покинул земную юдоль еще в 2017-м…

– Мудрено изъясняешься. Покинул земную юдоль… Ох, эти писатели… Помер, что ли, или убили? Народ попроще изъясняется: коньки отбросил, ласты склеил…

–

 Ни то и ни другое. Да это не важно.

– А что важно?

– А то, что пожинаем плоды его бесконечно-долгого присутствия во власти по сию пору. И наш эксперимент с этим же связан, понимаешь?

Юл, против ожидания, умолкла, ничего не ответив, она опять напоминала большую нахохлившуюся птицу, только усталую.

После паузы Дан продолжил:

– Думаю, Резиденция по-прежнему существует, неизвестно, сколь часто нынешний наш лидер тут отдыхает, мне кажется, куда реже предшественника – во всяком случае, зомбоящик и пресса об этом молчок… Меня тогда и близко не подпустили, но кое-что любопытное удалось выведать у местных за пару бутылок –

 водка любые рты откроет. Так вот, на возвышенности аккурат напротив Резиденции, на противоположном берегу озера, дача имелась, построили ее сто лет назад для тогдашнего Властителя, который в ней ни разу не останавливался, он вообще дачу эту, страшась покушений, ловушкой считал, потому игнорировал… Уже в наше время бизнесмены заезжие предпочитали ее снимать; чтобы поселиться, нужно было строгий фейс-контроль пройти. На даче четыре люкса, мужики, поддав, поверье вспоминали: если там ребенка зачать, он главой государства станет, и постояльцы старались без устали – многие однако приезжали без жен, а девушек, тоже прошедших фейс-контроль, можно было заказать заранее – по их словам, прошлое особняка и полутемные залы возбуждали мужчин… Так, по крайней мере, было лет двадцать с лишним назад. Что и как теперь, не ведаю…

Рассказ Дана подействовал на спутницу, она замедлила шаг, повернула лицо и молча внимала, от нее исходили токи, ему захотелось обнять ее и поцеловать, он едва подавил желание.

– Хорошо бы номерок такой снять, видать, секс там сумасшедший… Можно попробовать, когда эксперимент закончится, – вырвалось у него.

Юл сжала цепкими пальцами его руку повыше локтя – то ли поощрив на развертывание многообещающего сюжета, то ли выставив заслон: “давай без намеков” – скорее все-таки второе.