Катарсис. Том 2

— Подонки! — сквозь зубы проговорил Дмитрий, с беспокойством оглядываясь на Диану, прижавшую к шее платочек. — Забирайте своего босса, и чтоб духу вашего здесь не было! И передайте, когда очухается: встречу еще раз — убью!

Ошеломленная происшедшим компания потащила к машине потерявшего сознание Симона. Дмитрий подошел к Диане.

— Сильно попало?

Диана отняла платок, и в свете фонаря Дмитрий увидел на шее и чуть выше груди девушки красноватые пятна.

— Быстро надо смыть!

Недалеко оказалась каменная лестница к воде, они сбежали вниз, и Дмитрий смыл с кожи Дианы остатки кислоты. Затем вымыл и свою руку. Оглядев рубашку, заметил несколько дыр величиной с десятикопеечную монету, показал спутнице.

— Рубашку испортил, гад! У тебя, кстати, тоже дырки на платье, придется покупать новое. Теперь постой смирно пару минут, я пошепчу, чтобы не осталось следов.

Девушка послушно замерла, закусив губу. Кожу наверняка щипало и жгло, но она терпела. Дмитрий снова вошел в состояние энергопередачи, положил ладони на места ожогов, закрыл глаза. Через две минуты отнял ладони, расслабился.

— Все, можно бежать домой. Сделаешь примочки из чайной заварки, и через день от красноты ничего не останется.

Он повернулся, чтобы идти наверх по лестнице, протянул Диане руку, но та остановила его, повернула к себе, закинула руки за шею.

— Спасибо, Дима! Если бы не ты… — Она передернула плечами.

— Да что там, все хорошо, — пробормотал он. — Симон явно больной… шизик… Но я теперь буду с тобой.

— Надолго?

— Как скажешь.

— Я хочу — всегда!

Дмитрий заглянул в глаза девушки, в которых отразились звезды, она потянулась к нему, подставляя губы, и поцелуй закрепил то, что они сказали друг другу.

Он уснул сразу, легко, тихо, безмятежно, словно провалился в иной мир, в иное измерение — измерение снов и желаний, а она смотрела на него, боясь пошевелиться, не желая спугнуть сон движением, и думала… ни о чем не думала. Просто лежала рядом и смотрела на него, первого мужчину в жизни, прикосновения которого были ей приятны.

Но сначала было огромное удивление, что она, такая гордая и независимая, привыкшая доверять только самой себе, вдруг пригласила в гости пусть и не первого встречного, но мало знакомого мужика. Оказавшегося не просто симпатичным и сильным, но умеющим постоять за себя, а главное — показавшего себя рыцарем, способным защитить женщину.

Потом удивление прошло, настало время философских размышлений и этических оценок происшедшего, и она вдруг поняла, что Дмитрий не только мужчина, которого она захотела, но которого ждала!

Она легонько погладила пальцами золотистый пушок на широкой груди уснувшего, и Дмитрий, не просыпаясь, улыбнулся. Будто знал, что она о нем думает.

Сон пришел незаметно…

Дмитрий проснулся в начале седьмого, хотя обычно вставал в семь утра. Открыл глаза, не понимая, где он, потом увидел разметавшуюся под простыней Диану и замер, внезапно осознавая огромную важность открытия. Рядом спала красивейшая девушка на свете, поверившая ему, признавшая его право быть с ней рядом в постели. И это был не сон!

Дмитрий осторожно привстал на локтях, разглядывая лицо той, которую так долго искал. Сами собой на ум пришли стихи Аполлинера:

Губы ее приоткрыты.Солнце уже взошлоИ проскользнуло в комнатуСквозь ставни и сквозь стекло,И стало тепло.Губы ее приоткрытыИ закрыты глаза,А лицо ее так спокойно, что сразу видно, какие

Ей снятся сны золотые,Нежные и золотые…

Глаза Дианы вдруг открылись. Она встретила его взгляд, встрепенулась и смущенно улыбнулась.

— Что?

— Молчи, — прошептал он, целуя ее в плечо. — Ты ангел…

Она покачала головой.

— Если ты узнаешь, кто я, ты меня бросишь.

Дмитрий засмеялся, обнимая ее.

— Даже если ты заколдованная лягушка или Баба Яга, я от тебя не отстану. Если надо — расколдую.

Диана притихла, принимая его ласки, потом, спустя какое-то время, накинула пеньюар и, подождав, пока Дмитрий вымоется под душем, подала ему махровый халат, не по росту маленький, и усадила в гостиной в кресло. Села напротив, строгая, как учительница.

— Обещай мне, что не будешь сердиться и делать далеко идущие выводы.

— Я уже говорил…

— Речь о другом.

— Да в чем дело? — встревожился Дмитрий, не понимая, чего от него хотят. — Почему я должен сердиться на тебя?

— Обещаешь?

— Ну, обещаю.

— Я пошла с тобой… — она закусила губу, покраснела, но не отвела взгляда, — потому что так хотела сама, а не потому, что надо было…

Дмитрий встал, опустился перед сидящей со стиснутыми руками девушкой на колени, заглянул в глаза, улыбнулся.

— Ты меня пугаешь.

— Сядь, — не поддалась она его обаянию, указала на кресло рукой.

Сбитый с толку, Дмитрий повиновался.

— В общем, все глупо и некрасиво, и выглядит как… — она поискала слово, — как вербовка. Но клянусь тебе…