Катарсис. Том 2

И тотчас же с противоположного конца поля донесся тихий щелчок, а затем — шлепок пули в один из ульев. Подозрения Никифора подтвердились: за полем наблюдали не только «чекисты», но и охотники гостей.

— Засек? — быстро прошептал Никифор.

— Нет, — виновато отозвался Борис.

— По-моему, я видел блик возле дуба. Я отвлеку снайперка, а ты снимай.

Капитан насадил на ветку берет и поднял над собой. Берет дернулся, отлетая в сторону с дыркой от пули. Тотчас же дважды выстрелил Борис. Снова наступила тишина.

Никифор достал берет, снова пошевелил им в метре от себя, но выстрелов больше не было. Спецназовцев в заграничных костюмах было пятеро — стандартная выкладка спецгруппы, охотившейся на определенного человека.

Никифор привстал:

— Глеб Евдокимыч, не стреляй, это я, капитан Хмель.

— Не знаю никакого Хмеля, — донеслось из гречихи.

Никифор встал.

Пауза длилась несколько секунд. Потом возле крайнего улья зашевелились стебли гречихи, и над бело-розовым, благоухающим медом полем поднялся Тарасов, держа в руках по пистолету.

— Кажется, мы действительно недавно встречались, — сказал он хладнокровно.

— В Ярославле, — подтвердил Никифор. — Я хотел бы с тобой поговорить.

— Не ощущаю встречного желания. Конечно, спасибо за помощь, но сдается мне, ты тоже, капитан, появился здесь не для моей защиты.

— Вот об этом и поговорим.

— Хорошо, подожди пару минут.

Тарасов подбежал к тесно прижавшимся к Софье девочкам, погладил по волосам одну, другую, успокаивая, заглянул женщине в глаза.

— Ты как?

— Нормально, — отозвалась Софья, глотая слезы. — Вы их… убили?!

— Иначе они убили бы нас. Собирайся, через пять минут уезжаем.

Тарасов подозвал Евстигнея Палыча, с трудом приходившего в себя.

— Бросай работу, дед, надо уезжать. У тебя есть кто-нибудь из друзей или родичей, кто мог бы приютить Софью с девочками и подтвердить, что мы все были у него со вчерашнего дня?

Евстигней Палыч поскреб бороду.

— Разве что кум? Головастый мужик, все понимает, даром что конюх. И баба у него не языкатая.

— Забирай Софью с детьми и быстро сматывайся отсюда. Где твой кум обитает?

— В Ченебечихе.

— Я вас через пару часов навещу.

Тарасов поцеловал женщину, подошел к Никифору, натягивая на ходу штаны.

— Что ты хотел мне сказать?

— Отбой операции, — проговорил Никифор в усик рации. — Всем собраться у пасеки. — Он повернулся к Тарасову, смерил его взглядом. — Ты хорошо сражаешься, капитан, однако не просчитываешь варианты.

— Некогда было просчитывать, они свалились как снег на голову.

— Я не об этом. Меня послали «заземлить» тебя, причем узнал я о личности клиента только здесь. Моли бога, что я тебя видел в деле и узнал, да и не хочу выполнять «темные» приказы вслепую. А теперь выкладывай, почему за тобой послали аж две команды, мою и этих пятнистых гавриков.

— Не поверишь, — сказал Тарасов, — но я не знаю. Сначала я думал, эти парни из моей конторы и пришли за мной, чтобы доставить пред светлые очи начальства. Я ведь до сих пор как бы в бегах: командир не отпустил меня для освобождения дочери, и я, естественно, ушел в самоволку. Но мои коллеги не стали бы меня «заземлять», нет особых причин. Я никого не предавал.

— Это ты так думаешь. Они могут думать иначе.

— Все равно это не они. Экипировка не та. Кстати, у этих, как ты выразился, гавриков был «глушак». — Тарасов показал пистолет с длинным квадратным дулом. — Но не армейский.

— Это «удав». Давай-ка посмотрим, что за ребята.

Они подошли к убитым спецназовцам, проверили карманы и обнаружили коричневое удостоверение с золотыми буквами ФАС на имя лейтенанта Борового. Под фотографией лейтенанта была вытиснена золотом латинская буква Z. У остальных парней удостоверений не было, в том числе у оставшихся в живых белобрысого верзилы и его бритоголового напарника, которые все еще находились в отключке после разрядов «глушака».

— Что за литера? — указал на букву Z Тарасов.

— Это группа антитеррора «Зубр», — мрачно ответил Никифор. — Те еще волкодавы, легионеры бывшие. Я с ними сталкивался в свое время, знаю их методы. Однако, насколько мне известно, ликвидацией отдельных клиентов они раньше не занимались.

— Значит, теперь занимаются.

— Не понимаю, чем ты мог насолить фасовцам.

— Я тоже.

— Есть два варианта объяснения. Первый: ты работаешь на какую-то преступную группировку и тебя решили убрать без суда и следствия, как особо опасного бандита.

— Я не работаю на преступную группировку.

— Верю. Второй вариант: ты что-то знаешь о деятельности некоего важного властного функционера, который и послал группу профи для ликвидации.

— Если бы я знал, что я знаю, — горько усмехнулся Тарасов.

— Точно?

— Клянусь! Я виноват лишь в том, что самовольно покинул часть, чтобы спасти Акулину.

— Бредятина! Представить не могу, где пересеклись следы деятелей ФАС и моего начальства, попробую выяснить. Как говорится: следы многих преступлений ведут в будущее. А пока мой тебе совет: скройся где-нибудь в такой глуши, чтобы тебя никто не мог найти.

— Не могу, — повесил голову Тарасов. — Мне надо вернуться на базу.

— Тебя убьют.