Катастрофа на Волге

— Будьте спокойны, — говорила она, — вы не пропустите транспорта, раз маленькая внучка ждет дедушку.

Эта женщина-врач сделала много добра немецким военнопленным. Ее называли «ангелом из Красногорска». Она позаботилась о том, чтобы я получил предписанное московскими врачами лечение. Результаты вскоре сказались. В конце июня я выписался как выздоровевший и снова поселился в бараке с моими товарищами.

Среди немецких газет, которые я получал для чтения во время моего пребывания в амбулатории, я находил иногда экземпляры газеты «Националь-цейтунг». В одном из июньских номеров сообщалось, что в советской зоне оккупации были основаны две новые политические партии: Крестьянская демократическая партия Германии и Национально-демократическая партия Германии. Теперь, когда через пятнадцать с лишним лет я пишу эти строки, я все еще хорошо помню, как мне понравились содержание и стиль программных заявлений Национально-демократической партии. Вероятно, люди, писавшие их, прошли такой же путь, что и я, если они нашли такие слова:

«Мы, немцы, в течение долгих столетий нашей истории воспитывались как люди государства солдат. Захватнические войны стали главным средством германской политики. Конечный результат этой истории разрушил германское государство и чуть не привел нацию к гибели. Третья мировая война — независимо от того, как бы она ни закончилась, — принесла бы гибель немцам как нации. Поэтому в будущем главным содержанием национальной политики может быть только страстная борьба за мир и мирное соревнование народов.

Новое национальное сознание нашего народа должно развиваться в этом направлении.

Мы, национальные демократы, выступаем за объявление вне закона войны, расовой и национальной травли, мы выступаем за то, чтобы сделать борьбу за мир главным содержанием новой государственной морали и основным принципом воспитания нашего народа.

Мы, национальные демократы, требуем и выступаем за принятие закона об обеспечении мира, согласно которому любая подготовка к войне, расовая или национальная травля будут караться самыми тяжелыми наказаниями как антинациональные действия, создающие смертельную угрозу жизни народа».[142]

Эти слова как будто родились в моем сердце. Собственно говоря, они подвели итог всему, что я осознал на своем пути к движению «Свободная Германия» и в последующие годы в Луневе, Войкове, Турмилине и Красногорске. Принципы и цели Национально-демократической партии Германии были одновременно квинтэссенцией моей жизни, для которой битва на Волге явилась толчком к решающему перелому. Я твердо решил иметь в виду Национально-демократическую партию и более подробно ознакомиться с ее деятельностью после возвращения на родину.

10 сентября были готовы автомашины, чтобы везти нас на Белорусский вокзал в Москве. Радостно возбужденные, мы пожимали руки советским офицерам и солдатам. Магнитова, всеми уважаемая женщина-врач с совершенно седыми волосами, тоже пришла, чтобы пожелать нам счастливого возвращения на родину.

Мне казалось, что поезд шел слишком медленно, он прямо-таки тащился по рельсам. Наконец мы прибыли в Брест-Литовск и в конце концов через несколько дней, казавшихся бесконечными, проехали у Франкфурта по мосту через Одер. Мы были в Германии.

После шестилетнего отсутствия я вступил на землю новой, возрождающейся Германии. И я, бывший полковник, награжденный Рыцарским крестом, вторгавшийся когда-то с гитлеровским вермахтом в другие страны, стал новым человеком, решительным борцом за мир.

За новую Германию

В Дрездене

Еще в плену у меня зрела мысль начать свою деятельность там, где я окончил ее в 1939 году, — в Дрездене.