Катастрофа на Волге

Как много их, кто имя «немец» носитИ по-немецки говорит… Но спросятКогда-нибудь: скажите, где былаГермания в ту черную годину,Пред кем она свою согнула спину,Свою судьбу в чьи руки отдала?Назвать ли тех Германией мы вправе,Кто жег дома и землю окровавил,Кто, опьянев от бешенства и зла,

Нес гибель на штыке невинным детямИ грабил города?.. И мы ответим— О нет, не там Германия была!Но в казематах, в камерах закрытых,Где трупы изувеченных, убитыхБезмолвно проклинают палачей.Где к правому суду взывает жалость,Там новая Германия рождалась.Там билось сердце родины моей!

Оно стучало за стеною мшистой,Где коммунист плевал в лицо фашистуИ шел на плаху, твердый, как скала.В немом страданье матерей немецких,В тоске по миру и в улыбках детских —Да, там моя Германия была!Ее мы часто видели воочью,Она являлась днем, являлась ночью.И молча пробиралась по стране.

Она в глубинах сердца созревала,Жалела нас и с нами горевала,И нас будила в нашем долгом сне.Пускай еще в плену, еще в оковах —Она рождалась в наших смутных зовах,И знали мы, что день такой придет:Сквозь смерть и гром, не дожидаясь срока,Мир и свобода явятся с Востока,И родину получит наш народ!

Об этом наши предки к нам взывали,Грядущее звало из светлой дали:— Вы призваны сорвать покровы тьмы!И не подвластны оголтелой силе,Германию мы в душах сохранилиИ ею были, ею стали — мы![127]

Наиболее зрелыми и опытными в политическом отношении были, несомненно, депутаты рейхстага Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт и Вильгельм Флорин. Своим выдающимся анализом и точными выводами они направляли всю работу Национального комитета «Свободная Германия». Они, руководящие представители рабочего класса, были в любое время готовы к личным беседам, своими советами помогали выяснять личные сомнения и проблемы, интересуясь в то же время нашим мнением и нашим опытом.

Таким образом, в Национальном комитете стояли рядом рабочие и генералы, писатели и солдаты, крестьяне и служащие, священники двух вероисповеданий и профсоюзные деятели, врачи и учителя, короче, «люди всех политических взглядов и направлений, которые еще год тому назад сочли бы невозможным такое объединение».[128] Мне импонировало то, что в этом широком антифашистском фронте, несмотря на все различия социального происхождения, вероисповедания и политических взглядов, велась борьба за достижение общей цели, за то, чтобы, свергнув Гитлера, предотвратить катастрофу и открыть путь к новой, действительно демократической, миролюбивой Германии.

На заседании Национального комитета

3 августа 1944 года я принял участие в пленарном заседании Национального комитета «Свободная Германия». В качестве гостей были приглашены генералы, незадолго до этого попавшие в плен на центральном участке фронта. Шестнадцать из них, в том числе генералы Фелькерс, барон фон Лютцов, Винценц Мюллер, Бамлер и Голльвитцер, в Обращении от 22 июля 1944 года отреклись от Гитлера. «Борьба против Гитлера — это борьба за Германию»,[129] — обратились они к немецким генералам и офицерам на Восточном фронте.