Катерина

Набрав номер отца, и поднеся к уху телефон, замерла, пошел первый гудок, мое сердце бешено заколотилось, второй гудок, я сделала резкий вдох, чувствую как холодеют руки.

– Алло, – ответил Скот. И его голос выбил меня из калии, словно потеряв дар речи я не знала, что сказать. – Алло, Одри, говори – повторил Скот.

Одри – так звали мою маму.

– Алло, это я – выдавила из себя я, едва не задохнувшись от волнения.

– Катя, рад тебя слышать.

– Да, и я – стараясь справиться с волнением, отвечала я.

– Мама с тобой уже поговорила, раз ты звонишь.

– Да, она рассказала все. – Уже чуть успокоившись, говорила я. – Куда ты пропал? За полгода ты ни разу не позвонил, почему?

Отец сделал тяжелый вдох.

– Это, очень не просто, тяжело объяснить. У меня были неприятности, я не мог с вами связаться.

– А сейчас их нет? Сейчас нет неприятностей?

– Нет, сейчас уже все хорошо.

–Поэтому ты приедешь?

– Что? – По голосу отца чувствовалось, что мой вопрос его очень удивил.

– Ты приедешь, потому что у тебя все наладилось?

– Да, да конечно, и не только, тебе мама разве не сказала?

– Что не сказала? – Задав этот вопрос отцу, я повернулась к маме, у нее снова накатились слезы.

– Я приеду за тобой. – Эти слова были словно обухом по голове, и меня охватила чувство изумления.

– Я, я, я перезвоню. – Еле слышно и очень удивленно произнесла я и отключила телефон.

Теперь понятно, почему мама плакала и грустила.

– Мама? – Изумленно смотрела я на Одри.

– Я не хотела тебе говорить, он… – у мамы покраснели глаза и накатились слезы, она сделала вдох и уже дрожащим голосом продолжила – …он хочет тебя забрать. Он заберет тебя. Я не хочу этого. – Уже не сдерживая слезы, говорила мама.

– Мама, мам, не плач, пожалуйста, не надо. – Погрустнела я, подошла к маме и обняла ее. – Не плач, не надо, я ведь его не знаю, и не видела его ни когда, я не смогу просто взять и уехать от тебя, я не могу вас оставить.

– Катерина, девочка моя, – утирая слезы одной рукой, и обнимая меня другой, говорила мама – я люблю тебя…

– И я тебя очень люблю мам – перебила я.

– Прости меня.

– За что? – Удивленно посмотрела я на маму.

– Ты, ты должна уехать с ним.

– Но почему? Зачем, а если я не хочу?

– Потому что, у нас была с ним договоренность, и есть официально подписанный документ, что после развода, по исполнению тебе шестнаснадцати лет, ты уезжаешь к нему. Это постановление суда и оспорить его мне не удалось, он лишь внес поправку, ты должна прожить с ним год и если тебе не понравится, ты имеешь полное право вернуться ко мне.

– Мама, – тут уже не выдержала и расплакалась я. – Я не хочу уезжать.

– Прости меня Катерина.

– Нет, мама, не извиняйся, все будет хорошо. Пойдем в комнату. – Вытерев слезы с глаз рукавом, я убрала кружки от чая в раковину и вместе с мамой прошла в гостиную.

Мы зашли в комнату. Сама гостиная была окрашена в белый цвет, паркетный пол был застелен бархатным белым с черными кругами ковром, а на потолке весела большая круглая плоская люстра на восемь лампочек. Посередине комнаты стоял мягкий, средней длины диван бежевого цвета, а напротив него висел телевизор.

Мы с мамой присели на диван. Весь вечер мы провели у телевизора, позже я пошла в ванную комнату.

Ванная комната была отделана белым кафелем, на левой стене от двери была выложена цветная мозаика с дельфинами в голубых, синих и слегка-зеленоватых оттенках, вокруг ванной. Справа, меньше чем в полуметре от ванной, стоял умывальник, над ним весело небольшое зеркало, а слева от мозаики стоял унитаз.

Я приняла ванну, почистила зубы, надела шелковую, темно-синего цвета, короткую пижаму, состоящую из просторных шорт на резинке и топа. Прошла в свою комнату. Перед тем, как лечь в кровать, я распустила свои длинные волосы, расчесала их, заплела в косу и легла спать.

2 глава

Утром, проснувшись, я приняла душ, почистила зубы, надела свои любимые синие джинсы, приталенную водолазку черного цвета, собрала волосы в высокий хвост, подвела стрелки на глазах, слегка зарумянила щеки и прошла на кухню, завтракать, где меня уже ждали мама и брат.

Ник был уже одет в темно-синие джинсы, белую водолазку поверх которой была надета стильная клетчатая бирюзово-синяя рубашка с коротким рукавом.