Катя в Игрушечном городе

— Ой-ой! Мне приснилось, будто я в коробке, а этот противный крюк всё-таки поймал меня и потащил! Я его боюсь! Я всегда от него убегаю!

— Чудак-русак! — сказал Ванька-Встанька. — Если так, то не видать тебе дочки Кати.

— Ай-яй-яй-яй! — отчаянно заплакал Зайчик.

Катя встала и бросилась к нему. Подушка у Зайчика промокла от слёз.

— Игрушечки, милые! — попросила девочка. — Пускай Зайчик больше не лезет в коробку.

— С вашего позволения, — сказал Пингвин, — я уступаю ему свою очередь.

— И я! — закричала Мартышка. — И я уступаю ему твою очередь!

Никто не знал, что мудрый Пингвин собирается выйти из игры. «Как же я буду воспитывать Катю, — думал он, — если она (да-да, ничего не поделаешь!) так же умна, как я сам?»

Было решено, что утром Зайчик просто расскажет сказку и возьмёт Катю в дочки. Зайчик тут же перестал плакать, запрыгал от радости и запел такую песенку:

В лесу недолго до беды,Но Заяц — не простак.Умей запутывать следыВот так!Туда-сюда петляет след,Вперёд, назад и вбок.Где Заяц был, там Зайца нет.

Прыг-скок!

— А теперь спи, — сказала Катя, когда Зайчик снова очутился на своей подушке. — Спокойной ночи, Заинька!

— А мне? — послышалось со всех сторон. — И мне «Спокойной ночи!»?

Всем пожелала Катя спокойной ночи. Даже Подъёмному крану. А Ваньке-Встаньке забыла. Он ведь всё равно не ложится.

— Ах, так! — обиделся Ванька-Встанька. — Поехали, Машина! Будем кататься до самого утра!

Бум! — наехали на что-то в темноте. «Гррр!» — и Ванька-Встанька вылетел из Машины.

— Караул! — закричал он изо всех сил.

Что тут началось!

— Гав-гав! Иго-го! Не стой под грузом! Батюшки светы! Бах! Трах! Ай-яй-яй! Охотники пришли! Спасите, пожалуйста, если это вас не затруднит!

Одна Катя не растерялась. Встала и зажгла свет. Посмотрели игрушки друг на дружку, и всем стало стыдно.

— Катя, я больше не буду, — всхлипнул Ванька-Встанька. — Только, пожалуйста, скажи нам с Машиной «Спокойной ночи!».

Катя пожелала Ваньке-Встаньке спокойной ночи, повернула выключатель, но свет почему-то выключился не весь, немножко осталось.

— Это луна взошла, — сказал Бобик. — Вы все, пожалуйста, спите, а я, как всякий порядочный пёс, должен её караулить. — И потихоньку запел:

Ночью во мракеЛают собаки,Лают собаки,

Глядят в вышину.Злые грабителиСнова похитили,Снова похитилиС неба луну.Но похитителям,Злобным грабителямМы не дадимНи покоя, ни сна.Перепугаем,Перекусаем,И возвратитсяВ небо луна.

Долго пёс караулил луну, а заодно и спящих друзей.

БЕЛЫЙ ЦВЕТОК

Утром Зайчик стал рассказывать свою сказку.

— Ты, Мишка, пришёл из магазина, — дрожащим голоском начал он. — А я прямо из леса.

— Рассказывай! — не поверил Мишка.

— А я что делаю? — пискнул Зайчик. — Ну так вот. Однажды мы с моей прежней хозяйкой гуляли по лесу. Вдруг кто-то залаял. Хозяйка испугалась и убежала. А меня уронила.

— Трррусиха и рррастяпа! — перебил Бобик.

— Возможно, — согласился Зайчик. — Ну так вот. Я остался один в лесу. Маленький игрушечный Зайчик в настоящем большом лесу!

«Чей он? Зачем он?» — кричали птицы.

«Не наш! Не наш!» — шумели деревья.

А я сидел под кустиком и боялся.

Ой, как жутко на лесной лужайкеБедному игрушечному Зайке!Кружится над Зайкой стрекозаИ глядит, глядит во все глаза,И пчела над Зайкой прожужжала, —У неё ужаснейшее жало,И жуки рогатые ползут,Ахнуть не успеешь — загрызут.

Бегают по Зайчику мурашки.Ой, как страшно Зайчику-бедняжке!

— Фррр! — удивился Мишка. — Чего ж тут страшного?

Зайчик покосился на него и продолжал:

— Вдруг из кустов — топ-топ! — ужасный зверь, серый, уши торчком, — прямо на меня! Я упал и заплакал. А зверь ускакал.

«Ты чего плачешь?» — услышал я чей-то голос. Это был Белый цветок.

Я рассказал ему про ужасного зверя и про то, как в лесу страшно.

«Не бойся! — успокоил меня Белый цветок. — Никто тебя не тронет. Кому ты здесь нужен? А серый зверь — это заяц, обыкновенный лесной заяц».

Тут я Цветку не поверил. Заяц — это я. Никаких других зайцев быть не может.

«Хочешь, я сделаю так, чтобы тебя нашли? — спросил Белый цветок. — Только наберись терпения».

Ждал я, ждал, а Белый цветок взял и осыпался. Вместо него появилась какая-то ягода.

«Ну, думаю, сначала меня бросили, потом обманули».

Ягода молчала и росла, росла и молчала.

«Никто меня не любит», — думал я тёмной ночью.

«Никому я не нужен», — думал я, когда шёл дождь.

Ягода стала большой, красной, душистой.

И вот однажды в лесу появились ребята.