Каторжник император. Беньовский

Священник был разочарован убожеством постройки и высказал своё разочарование Беньовскому. Не в такой хижине мечтал он служить мессу. Никакого впечатляющего благолепия. Морис Август постарался обнадёжить падре.

   — Не огорчайтесь, отец Огюст. Всему своё время. Будет и у нас свой роскошный каменный храм. Пригласим искусных Камнерезов, чтоб украсили фасад изваяниями святых. Окна украсим цветными витражами. Выпишем из Парижа органиста. Кстати, мои ребята нашли хорошее месторождение глины, правда, далековато. Теперь можем наладить обжиг кирпича. Какой стиль храмовой архитектуры предпочитаете, падре, готику или барокко?

   — Как-то не задумывался об этом.

   — А стоит задуматься.

И Беньовский пускался в необузданное фантазирование и сам почти верил в осуществимость своих фантастических прожектов.

   — Форт Сен-Луи будет в недалёком будущем украшен великолепным храмом. Его остроконечные шпили высоко взметнутся над джунглями. А под его высокими сводами торжественно и гулко зазвучит орган. Каково, падре?

   — Дай-то Бог. Когда вы наладите производство кирпича, барон?

   — Наладим. Всему своё время.

Начинать обжиг кирпича Беньовский не спешил. Дело трудоёмкое, хлопотное. Обойдёмся пока и лёгкими бамбуковыми постройками по образцу туземных хижин.

Посетовав на убожество Божьей обители, отец Огюст стал освящать храм. Этот день Беньовский объявил праздничным, нерабочим. Священнику прислуживал Филипп, как когда-то на Маврикии прислуживал отцу Антуану, ставшему теперь каноником.

Если выдавалось свободное время и полковник в его услугах переводчика не нуждался, Филипп убегал в селение. Там ему приглянулась молоденькая смазливая малагасийка. Она приходилась какой-то родственницей старосте Ракутубе. Все жители селения считали себя его родственниками и могли объяснить степень родства. У смазливой малагасийки было длинное и труднопроизносимое имя — Рениманамуна. Почему-то многие малагасийцы предпочитают длинные имена, начинающиеся на букву «Р». Филипп, принявший христианство и отказавшийся от родного имени, называл девушку просто и коротко — Рени. Он делал ей недорогие подарки, которые приобретал у араба, и был бы не против женитьбы.

Филипп решил посоветоваться с падре Огюстом, который казался ему человеком добрым и покладистым, хотя и немного ворчливым.

   — Благословлю твою женитьбу, сын мой, но с одним условием, — сказал без долгих раздумий священник. — Твоя невеста, как её...

   — Её зовут Рени.

   — Фи, какое бусурманское имя. Так вот... Прежде эта язычница должна принять нашу веру и получить христианское имя.

   — Попытаюсь уговорить её.

   — Иначе и быть не может.

Когда Филипп рассказал Рени о разговоре со священником, девушка отнеслась к его словам как-то спокойно. Наверное, так и должно быть — жена почитает богов своего мужа. Филипп узнал, что у местных малагасийцев существует традиционный обычай платить за невесту выкуп домашним скотом или ценным имуществом и делать родителям девушки предсвадебные подарки. Не раздумывая долго, он отправился к родителям Рени. Её отец, многодетный пожилой малагасиец, встретил гостя приветливо, угостил. Он был осведомлён, что этот парень, служивший у белых, частенько появляется в селении и встречается с его дочерью.

   — Что тебя привело под наш кров, сынок?

   — Мне нравится твоя дочь. И я хотел бы взять её в жёны.

   — Рениманамуна хорошая девушка. Многие парни заглядываются на неё.

   — Я это знаю, отец.

   — Она искусная рукодельница. И наверное, что-нибудь стоит, что я даю своё согласие на ваш брак...

   — Я понял тебя. Десяток зебу подарить не сумею. У меня нет стада. Моим подарком может стать ружьё. Оно пригодится тебе для охоты на кабанов.

Филипп подумал, что ружьё он мог бы, пожалуй, купить в лавке у араба.

   — Ружьё — это хорошо, — согласился отец девушки. — А ещё лучше было бы два ружья.

   — Зачем тебе два?

   — У меня подрастает сын. Сделаю из него хорошего охотника.

   — Пусть будет по-твоему. Подарю тебе два ружья.

Понадеялся Филипп, что выпросит у полковника жалованье месяца за два-три вперёд и сможет тогда сделать у араба необходимую ему покупку. Полковник нуждается в его услугах и вряд ли ему откажет.

В новой церкви падре отпевал первых покойников, двух солдат. Один из них погиб от укуса ядовитой змеи, другого зашибло деревом при расчистке лесных зарослей. Усопших предали земле, проводив в последний путь ружейными залпами. На свежих могилах поставили простые деревянные кресты.

   — Начало положено, — сказал Ковач, когда расходились с места погребения, вкладывая в свои слова зловещий смысл.

Беньовский ничего не ответил, но подумал, что да, конечно, рядом с этими двумя могилами появятся и другие, быть может, много могил. Далеко не все участники экспедиции вернутся во Францию. Умрут от тропических болезней, от укусов ядовитых змей, от туземных стрел.