Катрин Денев. Красавица навсегда

История Манон Леско, рассказанная аббатом Прево, в фильме Жана Ореля без остатка погружена в современность; можно даже сказать, что это совсем новая история, в которой проступают контуры прежней, известной. Или извечной. Денев верила в талант Ореля, ценила его картину «О любви». Верила и в своих партнеров – Жан-Клода Бриали и Сэми Фрея (последнего она хорошо знала и сама убедила режиссера пригласить именно его на роль кавалера де Грие). И тем не менее, говоря впоследствии об ошибках, которые совершила и которые должна признать, актриса назвала в первую очередь «Манон».

Ее героиня лишилась всяких признаков индивидуальности и превратилась в красивую дорогую вещь. Как писали критики, мы видим «современную девушку, каких много, которая гонится за наслаждением и деньгами, и от этого история теряет свою привлекательность». Правда, процитированный Робер Шазаль из «Франс-суар» признает далее, что Катрин Денев «несет весь фильм на своих прекрасных плечах». Но это скорее относится к области журналистских комплиментов. Уникальные данные актрисы, вносящие в самые современные коллизии классический аромат прежних веков, послужили на сей раз обратной задаче: создать образ «модерновой» Манон, которая уже в 1967 году была объявлена Манон-70, то есть героиней, бегущей впереди прогресса. И так же как Вивальди и Россини были стилизованы в фильме Сержем Гинзбуром, так и Прево оказался подчинен моде и вкусам текущего дня.

Это не значит, что авторы отказались от потуг на глубокомыслие и легкого антибуржуазного пафоса. Через всю картину проведена параллель между декадансом эпохи рококо, в которую жил автор «Манон», и изысками пресыщенного современного общества. Если тогда все же встречались всепоглощающие страсти, как у де Грие к Манон, то главная страсть, владеющая героями фильма, – это желание жить в роскошных городах, носить дорогие наряды, и за это они готовы платить любую цену.

У Прево герои переживали драматический урок измен и ошибок. У Ореля Манон холодна, расчетлива, интригует с сильными мира сего, а потом возвращается к де Грие как самому предпочтительному любовнику. При этом ей удается полностью подавить благие порывы своего возлюбленного, которому ничего не остается, как смириться с ролью сутенера и сводника. Де Грие открывает наслаждение чувствовать себя обманутым и получает мазохистское удовольствие от того, что делит Манон с богатыми бездельниками. Это позволяет героям не только решать материальные проблемы, но и удовлетворять свою чувственность. Ту роль, которую в интригах эпохи рококо играла для вуайеров ширма, взял на себя магнитофон, с помощью которого можно услышать стоны своей возлюбленной в объятиях другого.

Перекличка времен задается в фильме не только сюжетно, но и с помощью музыки Вивальди, тихо вступающей в сценах с атрибутами «гипермодерна» – например, на фоне летящего современного лайнера, или во время демонстрации моделей мини-моды, или в эпизодах эротических игр на виллах и яхтах в Монте-Карло.

Эстетика фильма – это торжествующая утилитарность, перед которой авторы при всей своей иронии не могут скрыть восхищения. Их гипнотизируют комфортность и могущество мира, где ничего не стоит перемигнуться с красивой девушкой в аэропорту в Токио, а продолжить знакомство через несколько часов в Париже. Когда Манон узнает, что ее партнер улетел с соперницей в Стокгольм, она бросает очередного миллионера и летит следом, чтобы предстать перед де Грие сюрпризом в отеле Hilton. Назойливый привкус рекламы господствует в картине Жана Ореля и его постоянного сценариста Сесиля Сен-Лорана, которые в середине 60-х годов создали тип пропагандистского кино made in France.

Жан-Пьер Жанкола пишет об этом периоде: «Франция становится «современной» страной, и кинематограф – от хроники до игровых полнометражных фильмов – старается эту идею утвердить… Параллельно меняется эстетика убранства летних резиденций или яхт; одинаковый вкус царит и на рекламных страницах иллюстрированных журналов, и на съемочных площадках, где Жан Орель снимает фильмы в традиции Роже Вадима… На экране и на страницах нового журнала «Люи», увидевшего свет в 1963 году, победоносно утверждается один и тот же стиль, один дизайн. Тот же запах лосьона, рекомендуемого после бритья, те же изделия из мягкой кожи, похожие загорелые девицы. Но это – лишь декорация. Загорелая девица, голосующая на автостраде (Катрин Денев в фильме «Манон-70» и в более общем плане – эффектные героини тандема Жан Орель – Сесиль Сен-Лоран), столь же искусственна, как яхта, или спортивная автомашина, или трассы в Сен-Тропе. Она представляет собой последнее воплощение модели, столь же старой, как само кино, модели, которую одевают или раздевают по последнему крику моды»^[32].

И хотя одевал Денев в роли Манон не Ив Сен-Лоран, фамилия его однофамильца в титрах выглядит символично.