Катуков против Гудериана

В феврале 1945 года 1–я гвардейская танковая армия отмечала вторую годовщину со дня своего создания. За короткий срок она прошла с боями тысячи километров, нанесла врагу огромные потери в живой силе и технике. Ею уничтожено и пленено 20 790 немецких солдат и офицеров, уничтожено и захвачено 4438 танков, 3318 орудий, 1857 минометов, 654 самоходные установки и много другой техники.[334]

Катуков понимал: армия готова разгромить укрепленный район. Силы у нее были. Только какой ценой? В истории войн еще не было примера, чтобы танковая армия прорывала мощные укрепленные рубежи противника, обычно это делали общевойсковые соединения своей тяжелой артиллерией, авиация, саперные части.

Порадовали разведчики донесением: противник не успел ввести на Мезеритцкий УР свои войска. Передний край занят немецкими солдатами лишь очагами. Значит, есть возможность найти лазейки между отдельными узлами сопротивления — «панцерверке».

26 января поступил приказ командующего фронтом Г.К. Жукова, предписывающий передовым отрядам армии захватить города Бирнбаум на Варге и Шверин на Обре, удерживать их до подхода главных сил 8–й гвардейской армии.[335]

Катуков приказал Бабаджаняну выделить из 44–й гвардейской танковой бригады, находящейся в районе Пинне, два танковых батальона, роту мотопехоты, батарею самоходно—артиллерийских установок и двигаться к Бирнбауму.

Противник успел подтянуть резервы на рубеж Бирнбаум, Гожин, Дормово. Здесь завязался тяжелый бой. 28 января Бирнбаум был взят основными силами 44–й гвардейской танковой бригады.[336]

Шверин уже брали подошедшие части 35–й стрелковой дивизии, а Гусаковский получил новую задачу — двигаться как можно быстрее к Обре, чтобы захватить там плацдарм.

Главные силы армии подошли к Обре и приступили к форсированию. Под огнем противника наводились мосты, особенно упорно обороняли немцы район города Бомста. Здесь сосредоточены были силы Берлинской офицерской и двух унтер—офицерских школ, конно—полицейский батальон СС, два батальона боевой группы «Балл», запасной учебный батальон «Бранденбург» и тяжелый зенитный дивизион противовоздушной обороны Берлина.[337]

Бомст взяли штурмом войска 8–го гвардейского механизированного корпуса Дремова и 11–го отдельного танкового корпуса Ющука, участок севернее в районе Альт—Тирштигеля захватил корпус Бабаджаняна.[338]

Первым попробовал прочность Мезеритцкого укрепленного района полковник Гусаковский. Его 44–я гвардейская танковая бригада, усиленная 1454–м самоходно—артиллерийским полком, начала прорыв оборонительной полосы противника в районе Хохвальде, в 12 километрах юго—западнее Мезеритца. Комбриг имел на руках карту минных полей района, добытую разведчиками. Это в значительной степени облегчало выполнение боевой задачи.

Разведка, постоянно шедшая впереди, доложила, что не все доты и дзоты заняты немецкими полевыми войсками, дорога в укрепленный район свободна, через противотанковый ров переброшен мост. Донесение насторожило комбрига. Что это, противник устроил ловушку? Только потом стало ясно, что дорога оставалась открытой на случай, если танки немцев пойдут в контратаку.

Не дождавшись подхода главных сил корпуса, Гусаковский принял решение ночью прорваться через укрепленный район. Саперы растащили по сторонам рельсы, на скорую руку вставленные в гнезда надолбы, цепочкой встали у дороги, освещая ручными фонариками путь, чтобы машины не напоролись на минные поля и, как говорят, благословили на подвиг батальоны Карабанова, Боридько и Пинского.

Услышав шум танковых моторов, немцы открыли огонь. Но было уже поздно, наши танкисты начали подавлять вражеские доты и дзоты, уходя в глубь оборонительного района.

Вслед за 44–й гвардейской танковой бригадой должна была идти 45–я гвардейская. Комбриг Моргунов начал атаку несколько севернее, в районе Нитнера, но мощный огонь вражеской артиллерии заставил его отойти назад. Часа через два танки все же вышли на дорогу, по которой прошла бригада Гусаковского. Немцы, однако, пришли в себя, приняли меры, перекрыли мост через противотанковый ров, заняли круговую оборону.

«Долгое время штаб армии не знал, что стряслось с моей бригадой, — рассказывал генерал армии Ираклий Иосифович Гусаковский на встрече с автором на его даче в селе Архангельское летом 1990 года. — Там высказывали догадку, что мы отрезаны не только от основных сил армии, но и от корпуса Бабаджаняна. Мог бы помочь Дремов, но он вел бои за город Либенау, расположенный южнее Мезеритца.

Было ясно, что противник в ближайшее время подтянет свои резервы и разгромит 44–ю гвардейскую танковую бригаду. Уже начали действовать боевые группы из корпуса генерала Претцеля. Генерал потребовал на позициях драться до последнего солдата, выбивать в первую очередь советские танки. Вся надежда была на командарма».