Катунь Коварная

– Нет. – Подумал он, стоя у окна в маленьком сельском гостиничном номере. – Курить я здесь не буду. Такая хорошая и теплая погода, пожалуй пойду прогуляюсь. – Он быстро надел ботинки, привычно, по-армейски, завязал шнурки на бантики, и в одном пиджаке, без верхней одежды, вышел на улицу. Ночь ударила ему в лицо теплым, безветренным ароматом села. Постояв немного под горящей лампочкой, вкрученной над самой входной дверью, он шагнул прямо в темноту улицы в направлении сельского клуба. Сделав несколько шагов в сторону четырех тускло горящих фонарей, подвешенных на деревянных электрических столбах по периметру дома культуры, он остановился, вслушиваясь в темноту. Где-то не далеко на соседней улице раздался громкий и протяжный собачий лай. Следом за ним чуть ближе, все на той же улице, его подхватил голос другой собаки.

Петриков чиркнул спичкой и прикурил приготовленную сигарету, осветив пламенем свое лицо, машинально положив коробок в карман пиджака. Выдохнув сигаретный дым куда-то вверх, он обратил внимание на ночное небо, густо усыпанное необычайно яркими звездами.

– Эх, красотища-то какая! – подумал он, затянувшись полной грудью табачного дыма прикуренной сигареты, задрав голову.

– Витя, Витя. Надо было тебе в летное идти учиться, глядишь сейчас уже космонавтом бы стал, да к звездам махнул. – Сам себя в мыслях упрекал он, продолжая смотреть на млечный путь. – Ведь все возможности для этого были. И здоровье, и упорство, да и мать помогла бы пробиться. Она уж все смогла бы устроить со своими связями в верхах. Но все уже давно поздно, и теперь остается тебе Виктор Андреевич со своим тупым упрямством, только коровам хвосты заносить, да доярок соблазнять на сеновал в навозных сапогах. Слава Богу, здоровье как у летчика. – Усмехнувшись, взбодрился он, неторопливо зашагав на свет фонарей. Из-за поворота вынырнули несколько урчащих мотоциклов, разрезая сельскую темноту лучами света фар, неся на себе местных деревенских седоков. Эскадрон железных коней молниеносно пронесся мимо Петрикова, оставляя за собой женский визг, громкий рык моторов и гарь выхлопных газов бензина, густо перемешанного с моторным маслом.

– Да! Молодежь не спит. – Едва успев увернуться от внезапного эскорта, вслух произнес Петриков. Как бы не попасть под раздачу деревенских пацанов. – Сплюнув сквозь зубы в сторону, насторожился он, подходя к старому деревянному зданию местного дома культуры.

– Вот будет смеху-то, если завтра приду на работу со «звездами» под глазами. – Глядя на большой висячий замок, выдающий себя за строгого сторожа культуры большого села, присвистнув, удивился Петриков. Висячий на длинном железном пробое, перетягивая поперек как пояс старую деревянную дверь, черный замок всем своим видом давал понять пришедшим, что вся культура сегодня заканчивается здесь. Петриков достал пачку «Примы» из бокового кармана пиджака и глянул на часы. Стрелки японских часов показывали без пятнадцати двенадцать. Прикурив сигарету, он обратил внимание на старую деревянную вывеску, покрашенную неоднократно в красный цвет, большими золотыми буквами на которой было написано «ДОМ КУЛЬТУРЫ». Чуть ниже мелким шрифтом следовало «время работы».

– Так, начало работы в 10:00 окончание в 22:00. Видно опоздал, – иронически произнес Петриков, сплевывая слюну. Постояв еще некоторое время и докурив сигарету, он отправился в свою гостиничную комнату. Не дойдя до гостиницы буквально метров сто по центральной улице, к нему с громким шумом подкатила орава мотоциклистов. Взяв его плотным железным кольцом, они остановились и заглушили моторы. Петриков, немного испугавшись, осмотрелся. Он почувствовал, как его сердце забилось в груди в такт тех самых японских часов, приобретенных далеко на побережье Тихого океана у незнакомого спекулянта.

– Ну, вот и все. Сейчас будут бить. – Утвердительно стал настраивать себя Петриков, оглядывая незвано прибывших незнакомцев. – Прогулялся! – подумал он, считая местных здоровяков. – Одиннадцать пацанов, и пять девчонок сзади на сидениях! Многовато для одного, но ничего не поделаешь. Сам дурак, подышать свежим воздухом потянуло. – Сжав свой большой кулак приготовился он.

– Дядь, дай закурить! – басистым голосом, спросил патлатый здоровяк с молодыми темными усиками, сидевший за рулем старой «ЯВЫ», сидение которой было обтянуто красным бархатом, снизу обшитым болтающейся бахрамой, срезанной с бархатной скатерти.

– А спички-то есть? – настраивая шутливый разговор, спросил Петриков на всякий случай, оборачиваясь назад.

– Спички-то есть, да вот с табаком проблема в стране. – Откликнулся молодой юморист слева на черном «ВОСХОДЕ», сплюнув сквозь зубы в сторону.

– А чо курите-то, «Беломор» или «Приму»? – ожидая начала драки, спросил Петриков.

– Да хоть «Махорку». Ты откуда здесь взялся, дядя? – подойдя сзади, спросил его высокий парень лет двадцати с длинными, ниже плеч, густыми светлыми волосами, в широких полосатых брюках, в простонародье прозванных «колокола», побрякивая цепью.

– Я-то? – доставая из кармана пачку «Примы», спросил Петриков, ожидая удар.