Катунь Коварная

Тупая боль в левом боку от самой шеи и до ребер не давала Петрикову не то чтобы пошевелиться, а даже вздохнуть. Ему приходилось дышать очень часто и как то прерывисто, чтобы не причинять себе боль и не потерять сознание. Он закрыл глаза и постарался себя успокоить, потихоньку выравнивая дыхание. Мысли сами собой, сворой черных мышей полезли в его голову. Сначала он подумал, что бы было, если бы он вместе с машиной сорвался в пропасть. И что бы было с его семьей. Марина, наверное, не смогла бы пережить этого. Он даже представил себе, как она в черном платке убивается у его гроба или могилы. А его сыновья стоят в сторонке и горько плачут, не поднимая головы. Петриков начал гнать такие мысли прочь, пытаясь воспроизвести в своей памяти, что-то более яркое и доброе. Ему вдруг вспомнилось, как далеко в детстве, когда ему исполнилось шесть лет, мама испекла ему большой пирог с малиновым вареньем. А когда поставила его на стол, он прочитал наизусть стихотворение перед гостями, и мама отрезала ему самый большой кусок этого пирога. А все гости хлопали в ладоши и говорили, что это очень хороший и умный мальчик. Петриков вдруг подумал, что было бы с мамой, если бы она узнала о страшной трагедии. Он даже открыл глаза и хотел привстать на санитарных носилках, но острая боль заставила его снова занять исходное положение, выключив сознание. Следующий раз Петриков пришел в сознание уже тогда, когда лежал в палате на больничной койке, уже после операции и с наложенным гипсом на ключице. Он открыл глаза и ему показалось, что наступила зима. В палате и за окошком все было белым бело, словно ровное зимнее поле. Распустившаяся черемуха, огромными лапами свежих белоснежных цветов, закрывала все окно палаты. Дивный и дурманящий запах заполнял всю комнату и даже щекотал в носу. Петриков вдохнул приятный аромат через нос и непроизвольно чихнул. Сидевшая рядом на стуле у его кровати санитарка, успокоительно вздохнула:

– Ну, наконец-то, пришел в себя. – Она быстро поднялась со стула и положила книгу на тумбочку. Потом наклонилась над ним и спросила:

– Ну, что солдатик, как мы себя чувствуем?

Петриков, посмотрел на нее, и ему показалось, что перед ним наклонилась Настя Миронова. Он зажмурился и попытался вспомнить, где он находится. Но быстро перебирая в памяти все возможные моменты, он так и не смог подобрать ничего похожего на реальность. Вновь открыв глаза, он спросил:

– Миронова, а где я нахожусь?

– Санитарка красиво улыбнулась и, приложив к его руке свою прохладную ладонь, нежно произнесла:

– Ну, вот и хорошо! Значит, жить будешь. Сейчас доктора позову, а он тебе все расскажет. – Она еще раз погладила его по голове и добавила. – Ты лежи, только не шевелись. Я сейчас доктора позову. – Она еще раз приятно улыбнулась и вышла из палаты.

Петриков начал приходить в себя и потихоньку вспоминать произошедшее. Попробовав пошевельнуться, он почувствовал неприятное жжение и тупую боль в груди.

– Значит, меня хорошо задело! – Подумал он. Пытаясь прокрутить в своей памяти произошедшее, он всегда натыкался только на одно воспоминание. У него перед глазами стояла одна картина, где он видел улыбающееся лицо Насти Мироновой. Оно было таким ярким и натуральным, как будто он смотрел на ее цветной портрет, где она улыбалась во весь рот, обнажив изумительно ровные и белые зубы. Все ее лицо было усыпано крупными веснушками, а огненно-рыжие волосы развивались на ветру и переливались в лучах жаркого солнца. Петриков даже подумал, что она очень красивая и необычно нежная.

– Ну что, больной! Значит, пришел в себя? – Голос вошедшего доктора, перебил радужные мысли Петрикова.

– Да, доктор! – Как то, неуверенно произнес Петриков.

– Ну, вот и хорошо! Значит будем жить! – Доктор подошел к Петрикову и взял его руку. Посмотрев на наручные часы, он мысленно посчитал его пульс и положил руку обратно.

– Очень хорошо! Все просто замечательно. У вас мощный организм. Настоящий солдат! – Доктор поправил свой белый колпак и снял с шеи аппарат для прослушивания дыхания. Вставив его концы в свои уши, он откинул одеяло и приложил аппарат другой стороной к телу Петрикова, где не было бинтов.

– А ну, попробуйте вдохнуть! – Прищурив глаза, улыбнулся он. – Да не бойтесь, страшное уже позади. Операция прошла успешно. У Вас был перелом левой ключицы и двух ребер с левой стороны. Одно ребро задело легкое, но сейчас уже все позади. Так, что не бойтесь, дышите!

Петриков попробовал вдохнуть, но боль была очень чувствительной и, он зажмурил глаза.

– Что, батюшка, больно? – Спросил доктор.

Петриков в знак согласия кивнул головой.

– Терпи казак, атаманом будешь! – Засмеялся доктор. – Ну, ничего, поболит да перестанет. Мы тебя в раз на ноги поставим. Нам герои, ой, как нужны. – Доктор встал с кровати и повесил на шею стетоскоп. – Думаю, что через недельку полторы, мы тебя выпишем домой к жене и детям. А пока надо принять лекарства. – Он что-то записал в блокнот и добавил: