Катынский лабиринт

Пораженный этим известием, я сразу же подумал, что в Козьих Горах может оказаться какой-то след, ведущий к разгадке тайны исчезновения польских военнопленных в лагерях Козельска, Старобельска и Осташкова. После некоторого раздумья я спросил у Грундмана, почему он не обращается с этим вопросом в Польский Красный Крест — наиболее подходящее для этого учреждение как с точки зрения его статуса, так и с точки зрения веса, который в польском обществе имеет его мнение. Грундман ответил, что, по его мнению, Польский Красный Крест действительно должен этим заняться. но существуют обстоятельства, затрудняющие отношения между немецкими властями и этим учреждением. Он полагает, что эти обстоятельства мне известны.

Отношение немцев к Польскому Красному Кресту было мне действительно известно. Польский Красный Крест был единственным учреждением в Генеральной Губернии, которое сохранилось еще со времен суверенного польского государства, было единственным его следом. Охраняемый международным законом, Польский Красный Крест упорно сопротивлялся многочисленным попыткам немцев ликвидировать его. В результате, он существовал почти только формально, ибо вся его деятельность была сведена к опеке над инвалидами военных действий 1939 года.

Сообразив, что положение Польского Красного Креста может неожиданно укрепиться, если сообщение о Козьих Горах соответствует действительности, я заявил, что в случае выезда в Козьи Горы оставляю за собой право доложить о результатах своих наблюдений в Польский Красный Крест, однако сначала я хотел бы знать, кто войдет в состав этой делегации. Грундман ответил, что принять участие в работе делегации приглашены представители Главного попечительского совета и его варшавского отделения, а также представители духовенства, городского управления и судебных властей Варшавы. Все они завтра утром придут на информационное совещание в управление пропаганды. Вылет состоится через два дня самолетом. Я ответил, что в этом случае также приму участие в делегации, но поставил условием полную свободу суждения о том, что увижу, как и свободу распоряжения этой информацией. Поскольку я — представитель Польши, я намерен всеми способами делиться с польским обществом всем, что увижу в Козьих Горах, а не сидеть затаясь в своем углу. Грундман принял мои условия.