Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

В заключении от 7 июня 1956 г. и письме сотрудников НКВД Тихонова Ивашутину от 12 марта 1956 г. говорится о направлении этих поляков и дел на них в 1940 г. в НКВД СССР. Там же сказано об уничтожении в 1952 г. по распоряжению МГБ СССР всех учетных документов о содержании поляков в тюрьмах УССР. Поскольку именно таков был механизм работы органов НКВД во время расстрелов польских военнопленных в 1940 г. (расстрелянные официально значились отправленными в НКВД СССР), следует признать, что на территории Западной Украины было расстреляно 3435 польских граждан, а на территории Белоруссии 3870 оставшихся из числа 7305 поляков^{25}.

Этот вывод подтверждается списком на 3435 польских граждан, полученным в правоохранительных органах Украины и переданным для приобщения к уголовному делу заместителем Генерального прокурора Республики Польша С. Снежко^{26}.

Документы следствия позволили сделать вывод, что практически одновременные крупномасштабные переброски заключенных в порядке выполнения «срочного оперативного задания» из тюрем Западной Белоруссии и Западной Украины в Минск и другие населенные пункты, переполненные своими заключенными, не могли не быть связаны с исполнением постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. о расстреле поляков. В Белоруссии 3870 заключенных-поляков могли быть расстреляны в тюрьме УНКВД г. Минска, в других белорусских тюрьмах и погребены в одном из мест массовых захоронений, таких как Куропаты под Минском, а в Украине 3435 польских граждан расстреляли и захоронили в центральных и западных областях.

Следствие ГВП охватило и проблему депортаций польского населения. Оказалось, они были хронологически самым тесным образом связаны с репрессированием военнопленных и проводились в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) и постановлением СНК СССР от 2 марта 1940 г. Согласно последнему и постановлению СНК от 10 апреля 1940 г., а также инструкциям к ним, с территории Западной Белоруссии и Западной Украины органами НКВД в отдаленные районы Казахской ССР сроком на 10 лет предполагалось выселить «22—25 тысяч семейств репрессированных бывших польских офицеров, полицейских, тюремщиков, жандармов, разведчиков, бывших помещиков, фабрикантов, участников контрреволюционных, повстанческих организаций и чиновников бывшего польского государственного аппарата»^{27}. На деле было выселено около 27 тыс. человек.

Распоряжение о вывозе членов семей репрессированных военнопленных нашло детализацию в письмах Берии Бурдакову, Берии Сопруненко, Берии Серову и Цанава (все от марта 1940 г.). В обнаруженном приказе по НКВД СССР от 7 марта 1940 г., то есть всего через два дня после принятия рокового решения, говорится: «Для проведения выселения членов семей, содержащихся в лагерях для военнопленных и в тюрьмах западных областей УССР и БССР б[ывших] польских офицеров, полицейских, жандармов и других приказано организовать оперативные тройки»^{28}.

Как было установлено в ходе дальнейшего расследования, расстрел польских граждан и последовавшие затем массовые депортации в отдаленные районы СССР более 100 тыс. членов их семей, где они, в свою очередь, подвергались дополнительным суровым репрессиям, находились в непосредственной причинной связи с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. и с последующими решениями Политбюро и НКВД СССР. Эти акции охватывались единым преступным умыслом и составляли единое преступление.

Наиболее сложными и ответственными следственными действиями, которые потребовали длительной и непростой организации, привлечения экспертов и специалистов высшей квалификации, а также различной техники, были частичные эксгумации из мест массовых захоронений. Огромная заслуга в организации и проведении этих следственных действий принадлежала А.В. Третецкому и старшему эксперту Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны РФ Л.В. Беляеву. Эти столь трудные в морально-психологическом отношении, но совершенно необходимые для установления истины работы в то время во многом определяли ответы на вопросы о судьбе польских военнопленных, причине и дате их смерти, местах расстрелов и локализации их захоронений, и в целом — ответ на вопрос о виновниках преступлений. В 1991 г. было проведено 3 эксгумации — в Харькове, Медном, Катыни, а затем, в 1994 г., и в Томске. Ход первых трех эксгумаций широко освещался в печати и по телевидению. Напомним основные факты.