Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

В компетенцию МУС впервые после Нюрнбергского процесса войдет слушание дел лиц, обвиняемых в военных преступлениях, в том числе совершенных в ходе внутренних вооруженных конфликтов; автоматически в их число попадают преступления геноцида и преступления против человечности.

Еще летом 1994 г. руководство Главной военной прокуратуры намеревалось прекратить уголовное дело № 159 по факту расстрела польских военнопленных, обосновывая это тем, что дальнейшее расследование судьбы 7.305 содержавшихся в тюрьмах и расстрелянных польских граждан не входит в компетенцию ГВП и должно проводиться правоохранительными органами ныне суверенных государств — Украины и Белоруссии. Заместитель Генерального прокурора РП С. Снежко предложил объединение усилий правоохранительных органов четырех государств и совместное доведение расследования до конца. Совершенно обоснованно полагая, что все решения о расстреле поляков принимались в Москве и именно там хранились основные документы и находились главные' виновники расстрелов, Снежко доказывал, что правоохранительные органы Белоруссии и Украины не смогут самостоятельно довести дело до конца и дать всестороннюю оценку событиям. Руководители правоохранительных органов России, Украины и Белоруссии решили обеспечить дальнейшее совместное проведение расследования. В настоящее время дело № 159 формально находится в производстве ГВП России, а перспективы окончания его расследования в значительной мере зависят от коллективных усилий прокуроров четырех стран.

Наиболее успешно продолжается расследование в Украине, где не только выявлены списки убитых во исполнение постановления от 5 марта 1940 г. (на 3.435 человек из числа 7.305-ти)^{2}, но обнаружены в местных архивах тысячи дел и они передаются польской стороне.

Обустройство мест захоронения останков военнопленных — это та область, в которой продвижение дела очевидно.

Когда в 1988 г. Совет министров СССР принял первое решение о сооружении в Катынском лесу мемориального комплекса, чиновник высокого ранга, которому было поручено сообщить об этом в печати, приветствовал это событие со специфическими идеологическими акцентами, утверждая, что польские и советские пленные вместе «томились в концлагере у Катыни, вместе и были расстреляны фашистами в 1943 г.». Он считал своим долгом оспаривать «утверждение Запада о роли НКВД»^{3}. К середине 90-х годов ситуация качественно изменилась.

В феврале 1994 г. в Кракове было подписано Соглашение о местах захоронения жертв войны и репрессий, предусматривающее прежде всего сохранение и уход за могилами советских граждан, которые погибли, освобождая Польшу в 1944—1945 гг. На эти цели польское правительство ежегодно выделяет около 1 млн долларов. Всего в Польше 672 российских воинских кладбища, в том числе 68 крупных.

В соответствии с этим соглашением в России, в Смоленской и Тверской областях (Катынь и Медное), началось создание польских воинских кладбищ в общих российско-польских мемориальных комплексах, посвященных жертвам сталинских репрессий.

Накануне церемонии закладки польского воинского кладбища в Катыни, назначенной на 4 июня 1995 г., председатель Координационного комитета РФ по осуществлению мероприятий, связанных с захоронением и увековечением памяти жертв тоталитарных репрессий в Катыни и Медном В.И. Брагин выступил в официальной «Российской газете» с призывом преодолеть «состояние полуоткрытости, полусказанности и полурасследования». Он справедливо обратил внимание на необходимость принятия «всеобъемлющих политических решений по этой проблеме»^{4}

.

Однако официальная церемония с участием польского руководства не стала поводом для новой встречи двух президентов. Лех Валенса как будто допустил просчеты в личном общении, да и Борис Ельцин не хотел ему подыгрывать перед выборами.

Обращение Президента РФ Б.Н. Ельцина к Президенту РП Л. Валенсе, польским гостям, всем собравшимся в Катынском лесу зачитал руководитель администрации Президента РФ С.А. Филатов. Момент был назван поистине историческим, а факт торжества правды после десятилетий лжи и замалчивания злодеяний тоталитарного режима — убедительным свидетельством качественно новых отношений между демократическими Россией и Польшей. Б.Н. Ельцин констатировал в своем обращении: «Заканчивается следствие по Катынскому делу. Собраны материалы, касающиеся этой трагедии, раскрыты имена убийц и механизм принятия преступного решения. Президенты России и Польши осудили преступления, принесшие бесчисленные страдания народам наших стран».