Каурай. От заката до рассвета

— Заткнись, мразь, — прошипел Драко и протянул ему тарелку. — Жрать поди хочешь?

Каурай осторожно наклонился к тарелке и разглядел там что-то похожее на жареное мясо. Пахло оно тоже как мясо — этот факт подтвердила и псина, которая тут же оживилась и завозилась под ногами мальчика, выпрашивая кусочек.

Драко поднес тарелку ему под нос, чтобы тот убедился — да, это точно был зажаренный еж, обильно натертый чесноком. Знаменитое кушанье, о котором постоянно твердил юный Ранко, легок на помине. Слюна тут же выступила у одноглазого во рту — видят все святые и смелые, он не ел ничего со вчерашнего вечера…

Но стоило ему вскользь подумать о том, чтобы сомкнуть на нем зубы, как тарелка медленно отдалилась, одарив его ноздри легким запахом еле теплой снеди. Драко медленно опустил тарелку на землю и стал наблюдать, как псина тут же набросилась на ежа и принялась уплетать его за обе щеки.

— Приятного тебе аппетита, Жук, — похлопал парень собаку по спине, опустившись на корточки. — Надеюсь, ты хорошо поужинал, а?

Каурай только посмеялся такой нелепой попытке его разозлить. Он все равно и в жизни бы не притронулся к кушанью из рук смертельно обиженного на него мальчишки. Кто знает, что он мог туда подсыпать…

— Иди лучше в постель, твоя мать наверняка ищет тебя…

— Моя мать сейчас воет от горя, ей не до чего нет дела, — зашипел юноша, исподлобья сверкнув взбешенными глазами. — И виновен в этом ты!

— В том, что твой отец подался в разбойники, виновен я? И в том, что он со своими дружками решил перерезать спавших казаков в шинке, тоже виноват я? Или…

— Заткнись! — выплюнул Драко и достал бритву из голенища. — Если ты не заткнешься, я вырежу этот твой сверкающий, рыбий глазище! Будет и у меня такой глаз…

— Кишка тонка, малец! — ощерился Каурай. Собака, заметив его оскал, медленно вытащила морду из тарелки и зарычала.

— Твою клятую лошаденку мы тоже знатно помучаем. Дядька сказал, что такая норовистая скотина нам в хозяйстве не нужна, и уж если он не сможет сломать ее, то изрядная выйдет из нее колбаска! Но тебе попробовать ее уже не удастся, так как уже завтра тебя привяжут к двум березкам и отпустят полетать. Или… — он облизал губы, — может, и не стоит ждать так долго? Ну-ка, Жук…

С этими словами он схватил рычащую собаку за ошейник и подцепил ее привязь лезвием бритвы. Псина плотоядно заурчала, напрочь забыв о недоеденном кушанье. Перед ней сидела жрачка покрупней…

— Драко… — раздался голос у парня из-за спины, и тот подпрыгнул на месте.

Рядом с опешившим Драко возвышалась широкоплечая фигура Ранко. Молодой казак слегка улыбнулся ему, но его глаза смотрели строго. Собака глянула на нового посетителя, разочарованно гавкнула и вернулась к своему позднему перекусу.

— Пойдем уже, пора спать, — мягко проговорил казак и попытался увести Драко, но тот отбросил его руку со словами:

— Да пошел ты! Ты тоже не лучше этого! — воскликнул он и бросился бежать, на ходу вытирая слезы.

Ранко проводил его взглядом и вздохнул:

— А ведь его невозможно осуждать… Отцов не выбирают. Теперь мальчишка не успокоится, пока не увидит твою смерть.

— Не все отцы заслуживают отмщения, — сказал Каурай, с горечью наблюдая, как собака дожирает его ужин. — Уж точно не тот, который решился прийти с бандой подонков под окна к спящим людям.

— А слез? Слез они тоже не заслуживают?

— У меня не было отца, и я бы не стал плакать о нем, — пожал плечами одноглазый. — Но и жалеть мальчонку я не собираюсь. Если бы не налет, мы бы вообще здесь не оказались. Ни ты, ни я.

— Резонно, — присел на корточки Ранко. — Но разве способен здравый рассудок сопротивляться чувствам, особенно когда вот он, — он ткнул пальцем Каураю в грудь, — человек, убивший твоего отца. Сидит здесь, как на ладони. Разве смог бы ты удержаться от такой возможности отомстить? Не возникло ли у тебя мысли, что это шанс? Даже если потом ты страшно за это заплатишь? Стал бы ты придумывать оправдания, почему твой отец, возможно, заслуживал смерти, а убийца и вовсе — совершил «добрый» поступок?

— К чему ты клонишь? — подозрительно глянул на него одноглазый.

— К тому, что он не один, кто так думает.

— Хмм, и что они решили?

— Половина убеждена, что ты заслуживаешь виселицы. А другая половина считает, что тебя нужно потравить собаками — это интересней.

— И что нет никого, кто заступился бы за убийцу разбойника?

— Речь идет не просто о каком-то разбойнике, а о члене общины. А судить и карать члена общины может только сама община. Это…

— …их закон, я понял! — сплюнул одноглазый себе между ног. — Но просто так смириться со здешними понятиями о добре и зле я не собираюсь. Есть хоть кто-нибудь, у кого еще не пропала слепая вера в «закон»?

— Хм, — почесал подбородок Ранко. — На самом деле, лишь Вармей старается отрешиться от чувств. Но не думай, что он на твоей стороне и пытается не выгородить тебя — ты ему никто. Он хочет отыскать истину.

— Как похвально.