Кавалер по найму

Но тут мое внимание привлек появившийся на крылечке охранник.

По глазам этого перекормленного тюленя я понял, что он ничего не узнавал для меня, наверное, даже забыл, о какой фирме я спрашивал.

— Слушай, друг, не расстраивай меня, — сказал я. — И так настроение паршивое — уже три дня никого не убивал.

Он сузил глаза, приосанился и, даже не дав себе труда чуть отклониться назад, кинул свой большой кулак в направлении моего лица — ох не стоило ему это делать...

Развернувшись к ластоногому боком, я отклонился, балансируя на правой ноге, а ударную левую, плотно согнутую в колене, резко выбросил вперед, угодив прямо в солнечное сплетение.

Он сдавленно ойкнул, округлил глаза, распахнул рот и, переломившись пополам, рухнул в мои объятия, едва не опрокинув меня навзничь.

Кое-как мне удалось устоять на ногах. Я с трудом заволок тушу охранника в холл, прислонил спиной к стене.

Тюлень камнем застыл на месте, свалив голову на грудь, и никак не среагировал на то, что я вынул пистолет из его кобуры и опустил в карман — на случай, если, очухавшись, тот решит поквитаться со мной.

В отделанном светлым мрамором холле было прохладно, мутноватый люминесцентный свет усиливал ощущение комфорта вкупе с пышной зеленью, фонтанирующей из аккуратных, в медной оправе, кадок.

Прямо напротив входа красовался полукруглый стол секретаря приемной, монументальность которого контрастировала с субтильного вида юной девушкой лет двадцати. Однако поведение хозяйки приемной вполне соответствовало интерьеру — голос властный, манеры уверенные.

— Я в фирму "Кондор". Мне назначена встреча.

— "Кондор", "Кондор"... — Она задумалась, будто припоминая. — Ах да, это наши новоселы, так сказать. По этой лестнице на второй этаж, офис номер пять.

— Что значит — новосёлы?

— Совсем недавно въехали.

Офис номер пять был вторым по коридору. Я впорхнул в него и оказался в миниатюрной приемной. Обставлена она была скромно: офисный стол на хромированных ножках, черный кожаный диван по соседству со стеллажом, факсовый и копировальный аппараты на приставном столике и худосочная пальма в кадке, доживающая свой век в тоске по дневному свету, — окон в этом уютном склепе не было.

Отсутствие у стола тумб позволило разглядеть загорелые ноги, обладательница которых в момент моего появления занималась полированием ногтей. Она настолько была поглощена своим занятием, что даже не подняла глаз, но вежливо отрекомендовалась:

— Привет, меня зовут Кармен.

Имя она произнесла на европейский манер, с ударением на первом слоге. Голос у нее был низкий и сильный. Надо признать, что имя очень подходило внешности дамы. Это была жгучая брюнетка лет тридцати с хорошей фигурой. И духи у нее были терпкие, будто обжигающие. Вот разве что темперамента не хватало, поэтому облик ее создавал впечатление незаконченности.

Я выдернул из букета, стоявшего на столе, алую розу, обломил черенок стебля и, воткнув цветок в ее роскошные черные волосы, отступил на шаг — полюбоватьсяделом рук своих:

— Да, теперь вы вылитая Кармен.

Она на удивление спокойно отнеслась к моему жесту, отложила пилку, привычно повторила;

— Да-да. Хотите — верьте, хотите — не верьте, Кармен.

В этот момент коротко звякнул телефон на ее столе. Она подняла трубку, выслушала короткое сообщение и кивнула, давая понять, что меня ожидают.

В таких роскошных офисных апартаментах мне бывать еще не приходилось. Собственно, кабинет представлял собой нечто среднее между залом для таинственных церемониалов, служебным помещением и уютным гнездышком для альковных приключений. Здесь витали ароматы дорогой мебельной кожи, изысканной парфюмерии и еще какие-то едва уловимые запахи качественной жизни.

В глубине комнаты угрюмо темнел огромный, размером со средний танк, стол, украшенный массивным чернильным прибором с бронзовым орлом. Вмонтированные в стены светильники, развернутые жерлами к потолку, излучали приглушенный красноватый свет — в тон пурпурному ковру, поглощавшему звук шагов грузного существа, вразвалку, по-утиному покачиваясь, двинувшегося мне навстречу, — этому селезню на вид было лет пятьдесят.

— Селезнев. Будем знакомы.

Некоторое время он. молча покручивал массивный перстень с большим темно-кровавого цвета камнем на безымянном пальце левой руки.

— М-м-да... — неопределенно протянул он. — Воистину кавалер. Женщины, наверное, обожают вас?

Не то слово... Только и успеваю отбиваться.

— Так вы... как бы это выразиться... — Он прищурился, пристально оглядел меня с головы до ног и заключил: — Бабник!..

— Выходит, так, — пожал я плечами. — И это как раз тот случай, когда склонность человека определяет его профессиональный выбор.

Мне не хотелось вдаваться в детали и рассказывать господину Селезневу о своей карьере, столь неожиданно начавшейся с легкой руки Лис год назад.

Он протянул мне газету, где среди рекламы массажных салонов, саун, релаксационных центров, досуговых заведений и прочих контор по оказанию интимных услуг сразу бросилось в глаза объявление, заключенное в веселенькую рамочку.