Каверин

Однако вторую часть картины — она называется „Призвание“ — составляет композиционно целостная повесть о жизни ученых, о борьбе творческих людей с бюрократами от науки, такими как директор института Крамов, о судьбе Таниного открытия, в котором мы узнаем антибиотик типа пенициллина. Сегодня, когда наука так прямо и резко определяет судьбы человечества, необычайно вырос интерес к жизни ученых. „Открытая книга“ — да простится нам невольный каламбур — приоткрывает занавес над этой жизнью, помогает почувствовать ее напряжение и понять душевную красоту таких людей, как Таня, Андрей, Дмитрий. От того, что в этом повествовании акценты расставлены так же четко, как в рассказе о судьбах Тани и Глаши, она, эта жизнь, не выглядит ни простой, ни легкой. Интерес к этой истории поддерживается не только хорошо разработанным каверинским сюжетом, но и удачной в большинстве случаев игрой актеров. Помимо Чурсиной и Гурченко, особо надо отметить еще В. Дворжецкого, у которого, похоже, вообще не бывает неудачных ролей. Актеры преодолели режиссерские просчеты и, познакомив нас с прекрасными людьми, нашими современниками, сделали из „Открытой книги“ фильм, который рождает раздумья и помогает увидеть привычное и даже знакомое с новых сторон. Подкупает „Открытая книга“ и поразительной достоверностью быта, правдой внешних примет жизни героев. Уют провинциальных домиков, аскетизм 20-х годов, холодная шикарность кабинета и квартиры Крамова, типичная для такого рода людей, — всё это воссоздано в картине с большим мастерством и тонким пониманием особенностей каверинского реализма».

Зачем, спросите, я привела почти полностью эту старую и, по сути, пустую рецензию на фильм Владимира Фетина?

Ответ (для меня, по крайней мере) очевиден: когда появился роман Вениамина Каверина, он вызвал, как уже говорилось, не только споры, но и прямые осуждения, в которых принимали участие и ученые. Впрочем, для писателя в этом было много неприятного, раздражающего, но ничего неожиданного: со времен литературного сообщества «Серапионовы братья», в которое он входил еще «на заре туманной юности», едва ли не каждое его произведение подвергалось критике, вызывало горячие споры. Здесь же, в этой рецензии, есть одна из самых досадных черт, присущая не только критике тех давних времен, 70-х годов прошлого столетия: раздать «всем сестрам по серьгам», не углубляясь в анализ, тщательно пряча собственное мнение, собственные эмоции под покровом того стиля, который в Древней Руси носил название «плетение словес».

Можно ли говорить о недостатках режиссерской работы, о шаблонах и мелодраматических эффектах, не приведя ни одного конкретного примера? Допустимо ли писать о фильме, бегло, почти случайно упомянув фамилии актеров, не давая никакой оценки их работе (только В. Дворжецкий удостоился снисходительной похвалы, но опять же — без каких бы то ни было примеров), не отметив со знаком «плюс» или «минус» хотя бы одну сцену?

А этот фильм Владимира Фетина, на мой взгляд, нуждается в пристальном и пристрастном анализе, тем более — повторю еще раз, — что сценарий писался самим Вениамином Кавериным, а значит, несмотря даже на его резкий отзыв, быть необязательной поделкой никак не мог. И режиссер отнесся к «Открытой книге», как к работе отнюдь не случайной — фильм давал возможность сочетать в сюжете многоплановость, тесно переплести судьбы стремительно меняющейся страны с судьбами героев, наполнив характеры драматическим и психологическим содержанием, которое просто невозможно без мелодраматических не эффектов — нет! — без того мелодраматизма, что волей-неволей присутствует в каждой жизни, наполняя ее не только ненужными, но и необходимыми эмоциями. И тогда ни о каких эффектах речи идти не может, потому что в мелодраме сокрыта та самая простая правда жизни, к отображению которой стремятся экран и сцена.

А вот вторая рецензия, принадлежащая перу критика А. Мухина.

«Люблю Каверина. И знаю, что в этом чувстве к писателю я не одинок. Его романы — робинзонады и исповеди героев — прочитываются от корки до корки даже торопливыми людьми, не слишком охочими до обстоятельных жизнеописаний.

…Роман „Открытая книга“ мог бы иметь оттиснутый затейливыми литерами подзаголовок: „Жизнь и удивительные приключения Татьяны Петровны Власенковой, провинциальной девчонки, ввергнутой в круговорот треволнений, но выстоявшей и победившей, ставшей крупным микробиологом, автором замечательного открытия, о чем, как и о многих делах и случаях, радостных и печальных, и о многих людях, очень хороших, так себе и совсем плохих, рассказано без утайки ею самой“.

Создать на основе этого романа фильм — заманчивая задача. Активная и целеустремленная героиня, запоминающиеся лица из ее пестрого окружения, калейдоскоп событий, игра фактур, запечатлевших смену времен, — здесь всё кажется зрелищным, кинематографичным.