Кавказский след

Если вдуматься, что произошло экстраординарного? Убийство? Да, конечно, приятного в этом мало, но подобные преступления стали обыденными, мало кто ужасается и негодует. Привыкли и власти, и общество в целом. Даже падкая до жаренных фактов пресса предпочитает уделять подобного рода преступлениям максимум несколько строк. Гораздо выгодней красочно рисовать выпады в адрес оппозиции, смаковать скандалы в Госдуме.

Двумя выстрелами — в спину и в голову — убит президент известной фирмы. Попал в явно подготовленную криминальными структурами автокатастрофу заместитель начальника одного из управления при правительстве. В упор расстрелян из автоматов президент финансовой компании. Взорвана машина видного адвоката…

И это — за одну неделю!

В России идет самая настоящая война. Отстреливают политиков, банкиров, президентов компаний, даже деятелей культуры, осмелившихся сунуться в горнило бизнеса. На фоне этого загадочное убийство банкира средней руки — почти рядовое событие. Почему же вдруг ему придается столь большое значение? Почему та же Генеральная прокуратура, уныло «прожевавшая» убийства Меня, Листьева и многих других, будто встрепенулась от спячки и принялась давить на областного прокурора, требуя «принятия незамедлительных мер»?

Расследование взял под контроль заместитель Генерального. Крутой мужик, от такого не спрячешься за шаблонными выражениями, типа: проводятся оперативно-розыскные мероприятия… активизирован уголовный розыск…имеются первые обнадеживающие результаты…

Если бы давила одна Генеральная прокуратура — можно пережить. Там сидят свои ребята — понимают ситуацию, сами варятся в том же «котле». Жмут из правительства, донимают из Администрации Президента. Осторожные вопросы по телефону — десятками в день. И не только — осторожные — угрожающие.

Убит не просто банкир — депутат Думы. В кулуарах властных структур кружатся пчелиным роем догадки, граничащие с прямым вымыслом. Обычное по нынешним меркам убийство некоторые деятели усердно подгоняют под политический терроризм, организованный оппозиционными силами. Или, что намного чаще — под бытовое преступление.

И все это — невнятно, с намеками и подтекстом.

Подозрительно молчание средств массовой информации. Пробормотали сквозь зубы: убит очередной банкир, проводится следствие. И — молчок. Ни разоблачительных статей, ни гневных лозунгов, ни открытых интерьвью. Один только «Московский комсомолец» упомянул о возможных политических причинах расправы.

Подозрительно все это, ох, и подозрительно!

Похоже, Басов был связан крепкими нитями не только с теневым бизнесом. В разоблачении убийц мало кто заинтересован, многим хочется спустить расследование на тормозах и утопить его в «болоте» многолетней болтовни.

Возможно, через Басова отмывались грязные, испачканные кровью и мучениями несчастных наркоманов, деньги. Или производились таинственные операции с перечислениями крупных сумм в горячие точки России либо на таинственные счета зарубежных банков.

Кто знает заинтересованных крупных и мелких деятелей, запутанных в эти дела? Лично Бабурину они неизвестны. Или, если выразиться более точно, — почти неизвестны. Ибо при желании он мог назвать их поименно… Но не пойманный за руку ворюга — еще не преступник. Тем более, что излишняя откровенность сотрудника правоохранительных органов вполне может преобразоваться в похоронную панихиду.

Лучше не касаться этого, закрыть глаза, вычеркнуть из памяти. Значительно проще и, главное, безопасней раскрутить «бытовые» причины убийства. Прямо следователю никто так не говорит — туманно намекают, доброжелательно нацеливают. Либо шашни оппозиции, либо «бытовуха». Вот заданный следствию «коридор» — ни шагу в стороны!

Ну, что ж, Бабурин сделает так, как от него потребуют. Он — далеко не герой, не матросов и не гастелло, подставлять многострадальную, не раз намыленную шею не намерен. Проявишь излишнюю активность — прошьют автоматной очередью, взорвут вместе с машиной. И концов не найти. Как не нашли их в деле об убийстве того же Листьева. Проявишь разумную медлительность — тоже обвинят во всех смертных грехах, отправят для дальнейшего прохождения службы в тьму-таракань. Неприятно, конечно, покидать столицу, что говорить, но, во всяком случае, «грешник» останется живым.

Для вида от него требуют результатов, на самом деле — явно побаиваются их появления. Знакомая картинка.

Какие там результаты! Сейчас Бабурин может сам себе признаться — все его старания походят на ковыряние нищего пенсионера в мусорном контейнере. И все же придется изображать «бурную деятельность». Тем более, что Бабурин машинально, не желая этого, увлекся разгадыванием загадки убийства Басова. Соответственно, доложил начальству и получил добро.

Живет как бы двойной жизнью: сдерживает сам себя и наращивает усилия. Все равно, что одновременно давить на газ и тормозить. Вот и дергается «машина следствия», двигаясь по принципу: шаг вперед, два шага назад, два шага вперед, шаг назад. В итоге — топтание на месте…