Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий!

– Понимаете, атаман, Мустафа – совсем плохой. Глупый… не есть здоров… не умей править. Если он опять султан – нам там всем плохо быть. Моим детям, племянникам… убить, грабить могут. Страшно за… потом… – на жутком русско-украинском суржике с сильнейшим греческим акцентом рассказал о причине тревог грек. Видимо, он регулярно общался то с донцами, то с запорожцами и нахватался слов и от тех, и от других.

– Так переезжайте жить сюда, к нам, мы вас от османов защитим.

– О! Мы ехать сюда с радость, но боимся татар. Рядом с ними страшно есть жить. Вы, казак, очень смелый.

– А если татар не будет, приедете?

– …Ааа… как не будет?

– Да так, попросим их, они и уйдут. Совсем. Тогда будете переселяться?

Предположение, что татары с их неисчислимыми ордами грозных лучников могут вот взять и уйти, вызвало у попаданцева собеседника крайнее удивление. И нельзя сказать, что большое доверие.

– Когда уйдут, тогда, конечно, переедем.

«Вот так и в Европе с нашими агитаторами будет. Там, конечно, жопа натуральная, но перелазить, да с немалыми трудностями, в другую, не факт, что менее вонючую, желающих точно будут не толпы. Прежде всего, хотим мы или не хотим, надо решать татарский вопрос. Причем решать кардинально, благо теперь у нас для них не только кнут, но и пряник есть. Стоило бы поспешить, да как это объяснишь атаманам?»

Большой атаманский совет, в котором были представлены сразу три казачьих войска, шел уже не первый день. От донцов, запорожцев и гребенцов здесь присутствовали все авторитетнейшие личности. Некоторых из них попаданец предпочел бы видеть на виселице, знал об их будущем предательстве, но здесь-то они не успели проштрафиться, приходилось терпеть. Аркадий успел сорвать голос, разругаться вдрызг с несколькими торопыгами, не желавшими даже выслушать его аргументы, но ничего поделать с настроем казаков на большой грабеж не мог.

Зимой было разработано несколько планов на весеннюю кампанию. В том числе план по разграблению Стамбула. По его осуществлению даже успели провести значительную часть предварительной подготовки. Вообще-то столица Османов могла и подождать, никакие катаклизмы ей не грозили. А вот южные степи пригодны для боевых действий очень ограниченный срок. Следовательно, стоило, пока на юге турки, покровители людоловов, будут выяснять отношения между собой, разрешить здесь сразу две острейшие проблемы: татарскую и польскую. Тем более решить их было можно только во взаимосвязи, отдельно никак не получалось. Да и запас времени был очень мал. Но, услышав о возможности, кстати весьма рискованной, пограбить Царьград, атаманы как с цепи сорвались.

Даже большая часть запорожцев, которых, помнится, в начале двадцать первого века выставляли великими патриотами Украины, практически единодушно выступила за рейд на Стамбул. Авантюру, способную обернуться и поражением, после которого все остальные планы спокойно можно было списывать в утиль. Все попытки Аркадия доказать им неразумность этой атаки сейчас натыкались на твердокаменную уверенность атаманов, что: «Усэ буде добрэ» (Все будет хорошо)!

И чихать хотели знаменитые народные защитники на страдания того самого народа. Их с непреодолимой силой манили сокровища столицы Османов. В личной беседе попаданец спросил Хмельницкого, также выступившего за налет на Стамбул:

– А ты почему за морской поход выступаешь? Неужели не понимаешь, что это рискованно и неразумно?

– Понимаю. Будь моя воля, мы бы уже давно к Перекопу шли. Но я знаю наших атаманов и полковников. – Зиновий покачал головой. – Ни за что они не откажутся от возможности султанскую столицу потрясти. Не надо было этот план разрабатывать. Не имелось бы его – никто против похода на Крым слова не сказал. У ногаев и поляков тоже есть чего пограбить. Наоборот, благодарны бы они тебе были. А сейчас… спорить бесполезно, смирись. Дай бог, получится и на Босфор сходить, и другие твои задумки исполнить.

Между тем лед с Дона только начал сходить. Полного освобождения реки от него никак не приходилось, янычары успели бы вернуться в Стамбул, тогда его штурм был бы чистейшей воды самоубийством. Пришлось всем на возах и арбах переезжать к побережью Азовского моря, куда перешли корабли, зимовавшие в Темрюке. Сказать, что казацкий флот находился в полном порядке, не решился бы и заядлый оптимист. Построенные в значительной части из недосушенной древесины, галеры требовали куда более обстоятельного ремонта, чем успели сделать темрюкские и приехавшие к ним на помощь казаки. Но серьезных течей не было, мачты, реи, весла наличествовали в полном комплекте, еще и с запасцем, паруса не сгнили, а уж экипажи преисполнены такого энтузиазма, что хоть отбавляй.