«Казахский геноцид», которого не было

В принципе, общехозяйственный план, разработанный Госпланом КАССР, и так прямо свидетельствует против каких-либо обвинений партийного руководства КАССР и, соответственно, высшего партийного руководства в подготовке и выработке планов геноцида казахов. Однако мне удалось обнаружить прямое, документальное опровержение этого обвинения. В действительности — все наоборот. Партийное руководство планировало прирост численности казахов!

Этот документ находится в деле из фонда Наркомзема СССР, посвященного рассмотрению вопроса о создании промышленного животноводства в КАССР. Заместитель наркома земледелия СССР Г. Ф. Гринько в феврале-марте 1930 года провел несколько совещаний, из которых наиболее представительным было совещание в его кабинете 15 марта 1930 года. Вопрос был серьезный — рассмотрение плана развития сельского хозяйства в КАССР и организации крупных товарных животноводческих хозяйств. К этому совещанию были подготовлены различные документы, справки и проекты решений, которые потом были подшиты в это дело. Среди них был и интересующий нас документ.

Это табличные материалы к пятилетнему плану развития сельского хозяйства Казахстана, размноженные пишущей машинкой на тонкой, папиросной бумаге. Это была распространенная практика того времени и необычайная приверженность бюрократов сталинской эпохи к листам папиросной бумаги. На ней удобно было напечатать на пишущей машинке разом 15–20 копий документа, проложив листы копировальной бумагой. Точно такие же справки я видел и в других делах. Данные в материалах Наркомзема СССР были несколько подробнее, чем опубликованные в материалах Казкрайкома к партконференции, поскольку они не выходили из ведомств и публике не оглашались.

Документ, который опровергает все и всякие обвинения партийного руководства в организации геноцида казахов, представляет собой таблицу динамики роста численности хозяйств. Представим ее в несколько сокращенном виде (в тысячах хозяйств)[29]:

В документе была разбивка на оседлые, кочевые и оседающие хозяйства, но в приведенной таблице указаны итоговые данные по казахским хозяйствам всех категорий.

Самое интересное, что Роберт Киндлер держал это дело в руках и работал с ним. В его книге есть ссылки на документы из него. В любом архивном деле есть формуляр выдачи пользователям, в котором каждый исследователь, получающий дело для ознакомления, должен расписаться. В формуляре этого дела тоже есть подпись Киндлера, причем первая в списке. То есть он первым исследовал эти документы, но сделал это так выборочно, что пропустил, или не заметил, или заметил, но не придал значения этому очень важному документу.

Дело в том, что численность хозяйств довольно легко пересчитывается в численность населения через коэффициент среднего количества едоков[30] на хозяйство. Обратимся снова к данным Актюбинского губстатотдела, который привел данные и по численности казахского населения в губернии, и по численности казахских хозяйств. Это редкость, обычно такая статистика давалась уже обобщенной, без национальной разбивки. В 1926 году в губернии было 81 690 казахских хозяйств и 393 253 тысячи человек казнаселения обоего пола и всех возрастов. Нетрудно вычислить, что в среднем на казахское хозяйство приходилось 4,8 человека. Приняв, что и в начале 1930-х годов в среднем должно быть едоков на казахское хозяйство примерно столько же, нетрудно пересчитать динамику прироста хозяйств в динамику населения (в тысячах человек):

1929/30 — 4133,2

1930/31 — 4203,3

1931/32 — 4284,4

1932/33 — 4355,0

Таким образом, планируемый прирост за четыре года первой пятилетки среди казахского населения (только казахского, поскольку русские в этом подсчете не учтены), должен был составить 221,8 тысячи человек.

Это очень грубая оценка. В действительности прирост населения шел, конечно, во всех казахских хозяйствах, а не только новообразованных. Темпы прироста казахского населения, судя по среднесоюзному коэффициенту прироста населения, были повыше, и численности 4,3 млн человек казахи достигали уже в 1931 году. К тому же действительные темпы прироста численности хозяйств тоже были выше, чем в планах. В 1929/30 году план исчислял общую численность хозяйств в КАССР в 1296 тысяч хозяйств, а данные налогового учета за тот же 1929/30 год показывали 1329,2 тысячи хозяйств.

Мне могут возразить, что создание хозяйств неравнозначно приросту населения. Однако это с очевидностью взаимосвязанные вещи. Семья, обеспеченная хозяйством и источником дохода, рожает детей охотнее и больше, чем необеспеченная. Не говоря уже о том, что традиционный казахский менталитет, в те годы еще весьма сильный, и не мыслил себе свадьбы и создания семьи без предварительного обзаведения хозяйством. Вновь созданные хозяйства в любом случае давали бы прирост населения, пусть и не сразу, а через 2–3 года. Поэтому планирование увеличения численности казахских хозяйств являлось по существу планированием роста численности казахов.